Драконья справедливость
Шрифт:
– Они патрулируют по ночам и сейчас отсыпаются, но я пошлю человека с наказом немедленно вытряхнуть их из кроватей. – Он пошел было прочь, но Лайам его задержал.
– А тот чародей, Пассендус? Давно он убит?
Юноша улыбнулся, показывая, что тут есть чем похвалиться.
– Да всего как с неделю. И по этому делу собрано все, что возможно собрать. Уж там-то ничего не утеряно, это я вам обещаю.
– С неделю, – проворчал себе под нос Лайам, когда Эласко ушел. – Ну надо же, как мне везет!
Любой даже самый бестолковый охотник по следу недельной
«Боги, – подумал он. – А на какой результат могу рассчитывать я?»
Стражники, что дежурили в ночь убийства Элдина Хандуита, жили не в самом Уоринсфорде, а где-то в предместье, и Эласко, вернувшись, стал извиняться, что придется с часок подождать. Лайам отмахнулся.
– Неважно, – сказал он. – Час не играет роли, когда речь идет о событиях четырехмесячной давности. Но чтобы время не пропадало, давайте-ка займемся Пассендусом.
Все равно, так или иначе, утро почти прошло.
«И совершенно без пользы», – добавил мысленно Лайам.
Эласко радостно заулыбался.
– Конечно-конечно, квестор! Вы сами увидите, что там все без ошибок! На что посмотрим сначала – на вещи или на улыбчивый труп?
– На труп, – заявил решительно Лайам, пропустив «кнечно-кнечно» и «псмотрим» мимо ушей. Он уже притерпелся к манере южан глотать гласные звуки. Все, чего ему в эту минуту хотелось, это «пскорее» увидеть пресловутый оскал.
– Он в холодном покое – у матушки Хэл, – сказал юноша. – Наверху, – Эласко движением подбородка указал на верхние этажи крепости и снова толкнулся в знакомую дверь. Только теперь они стали подниматься по лестнице вверх, и поднимались достаточно долго – пока не одолели шесть лестничных маршей, едва освещаемых полосками света, пробивавшегося сквозь узкие зарешеченные окошки. На самой верхней площадке обнаружилась одинокая дверца. Эласко почтительно в нее постучал.
– Матушка Хэл? Вы у себя?
Здесь было еще темнее, но Лайаму все же удалось разглядеть паутину, свисавшую с потолка, – такую огромную, что казалось, над ней веками трудились несчетные поколения пауков. После долгого ожидания дверь приоткрыли, матушка Хэл боязливо изучала гостей через щель.
– Добрый день! – громко и нарочито весело крикнул Эласко. Так обращаются к людям, почти утратившим и разум и слух. – Я привел к вам квестора Ренфорда – взглянуть на смешливого мертвеца.
Ведьма пробормотала что-то себе под нос – слишком тихо, чтобы ее можно было расслышать, – и поманила посетителей внутрь. Лайам, брезгливо покосившись на паутину, пригнулся и нырнул в узкий проем.
Обитателей любых городов – как столичных, так и захолустных – подстерегает гораздо больше опасностей, чем жителей деревень. Разбойные нападения, несчастные случаи, обострения застарелых недугов порой приводят к тому, что смерть застигает людей прямо на улицах, и обнаруженные покойники свозятся стражей в специально назначенные места. Там они обычно хранятся до тех пор, пока родственники не хватятся пропавшего человека и не явятся, чтобы его забрать. Трупы,
Он огляделся и постоял, привыкая. Пыль, грязь везде – и на полу, и на потолочных балках, о первую из которых гости чуть было не стукнулись головами. Вместо окон в стене – какие-то узкие щели, забитые птичьими гнездами и почти не пропускавшие света. Вместо широких мраморных плит – наспех сбитые деревянные полки. Тела, перехваченные веревками, лежали на них, словно тюки на торговом складе. Свеча в руке ведьмы подрагивала и коптила, но Лайам все же попробовал их сосчитать.
«Шесть мертвецов», подумал он с отвращением, подавляя холодную дрожь. В углу помещения валялся тощий тюфяк, к нему притулились небольшой сундучок и столик с парой тарелок.
«Эге, да она прямо тут и живет!» – обратился он к Фануилу. Дракончик ничего не ответил.
– Вот он, – робко произнесла матушка Хэл, поднимая свечу, чтобы осветить ближайшую к входу полку. – Вот он, господа.
Глубоко вздохнув, Лайам шагнул вперед и наклонился над телом мертвого чародея.
6
От неожиданности он громко присвистнул.
– Улыбнись этот малый чуть шире – у него макушка бы отвалилась.
Эласко глупо хихикнул, матушка Хэл неодобрительно замахала руками.
Зубы и десны покойника обнажал невероятный оскал, доходивший, казалось, до самых ушей, веки его были закрыты. Несколько бесконечных мгновений Лайам не отрывал глаз от закаменевшего в страшной ухмылке лица, потом усилием воли заставил себя осмотреть все остальное.
Покойный Пассендус явно был невысок, строен и хрупок в кости. Пальцы рук длинные, тонкие, ногти аккуратно отполированы и подрезаны, волосы ровно подстрижены, усы и бородка подбриты, образуя сливающиеся друг с другом полоски. Все это красноречиво указывало на утонченность натуры красавца, попавшего в гибельный переплет. Тело его сохранял от тления небольшой амулет, помещенный между мертвых стоп. Неряшливый пучок каких-то веточек или трав перехватывала простенькая бечевка. Подобные амулетики, изготовленные саузваркской искательницей теней, выглядели гораздо изящней, но мертвого Пассендуса теперь вряд ли заботило, как смотрится то, что лежит рядом с ним.
Впрочем, недвижную фигуру недавнего щеголя все еще облегало что-то вроде широкого балахона, кокетливо приталенного тисненым кожаным пояском. Тут же на полке стояли и крепкие башмаки на деревянной подошве. Лайам рассеянно помял синюю ткань одеяния мертвеца.
– Его что, вот так и нашли?
Отчет сообщал, что чародей прибыл в Уоринсфорд поздно вечером и снял номер в гостинице, а поутру отправился в город, где и провел весь день. К ночи он вернулся в гостиницу, откуда самостоятельно уже выйти не смог.