Драмы и комедии
Шрифт:
М а й я. Избитые слова, скажи что-нибудь новенькое.
В а ж а. Тебе не страшно быть одной среди стольких парней?
М а й я. Нет.
В а ж а. Эта куртка очень идет тебе. (Дотрагивается до нее рукой.)
М а й я (отстраняется). Знаю.
В а ж а. Не сердись, а то скоро состаришься! (Вновь дотрагивается до нее рукой.)
М а й я (вскакивает). Что тебе от меня надо, дядечка?
Входят
В а ж а. Дядечка?!. Я думал, тебе холодно, дай, думаю, согрею…
С е р г о, М и р и а н, Э м з а р (запели).
«Пароход, в волнах качаясь, Того гляди, завалится… В жаркой бане наш начальник Все парится и парится».В а ж а. К политзанятиям подготовиться! (Грозит им.) О, Джибути! Джибути! (Быстро спустился вниз.)
С е р г о. Разве сейчас будут политзанятия? Ой! (Прикрывает рот рукой.) Вах, что за напасть на меня, это море!
Майя подает ему таблетку.
Спасибо тебе, Майя! (Идет к спуску.) Вах, это проклятое море позорит меня перед всеми! (Уходит.)
М и р и а н тоже спускается по лестнице.
Э м з а р (подбрасывает в воздух котелок, ловит его, потом, глядя на Майю, запевает песню).
«Иди ко мне, моя любовь! — Не слышит мама этих слов. Тайком пойдем на пароход, И здесь она нас не найдет».В морской пустыне, подобно райскому саду, расцвела девушка… Ту девушку звали Майей…
М а й я. Убирайся, болтун! Тебя еще тут не хватало!
Э м з а р. А я сразу в тебя влюбился, разве я виноват? Штыком распишемся на прикладе винтовки. Что, не хочешь? Бумага в наши дни ничего не стоит, девочка.
М а й я. Я уже не девочка, у меня муж есть.
Э м з а р. Так я и поверил. Ты не научилась еще врать, за это ты мне и нравишься.
М а й я. Я люблю одного человека, оставь меня!
Э м з а р. Возможно, голубка. Все кого-нибудь любят. Но, бывает, встречают кого-то получше и прежнюю любовь забывают. Что, твой герой красивее меня?
М а й я. И чего тебе в армии делать? Тебе больше подходит на мосту милостыню просить… Может, ты оставишь меня в покое?
Э м з а р. Покойный дедушка завещал мне: если тебе в жизни попадется что-то хорошее, хватай скорее, пока другие не схватили…
М а й я. Сейчас как врежу сумкой! Надоел!
Э м з а р. Сделай милость, век буду молиться на тебя.
М а й я. На что, на меня или на мою сумку?
Э
М а й я. А если бы знал, что в сумке нет спирта, ты бы тогда так не ворковал, трепач.
Э м з а р. Спирт горит синим пламенем, а это цвет твоих глаз. Поэтому я и люблю его. А так — что спирт? Ну выпьешь, согреешься, забудешь горе, запоешь — и ничего больше…
М а й я. Когда дети дурачатся, еще можно терпеть, но когда взрослый парень кривляется, тошно становится.
Э м з а р. Мир не перевернется, если ты поднесешь мне сто грамм.
М а й я. Хороша же я буду, если каждому из вас стану подносить по сто грамм! А когда беда случится, кто вам поднесет?
Э м з а р. Поднесут. А ты вообрази, что меня уже ранили. Должна же ты на меня хоть немного спирту вылить? Вот и отдай сейчас мою долю, а то смотри заснешь, весь украду.
М а й я. Гром не из тучи, а из навозной кучи.
Э м з а р. Такому хорошему мальчику ты не дашь два глотка спирта? Я же не прошу ничего другого.
М а й я. О чем еще ты можешь просить, попрошайка несчастный?! С тобой по-человечески слово скажешь, а ты уже на голову садишься. Иди отсюда, пока цела твоя тухлая башка.
Э м з а р. Откуда ты знаешь, что она тухлая? Нюхала? (Делает вид, что рассердился, и поет.)
«Раз ты алмаз — ярче сверкай, А вода пусть будет водой. Чтоб так кокетничать, знай — Надо обладать красотой».Это о тебе сказано! Не везет нам с тобой, мой пустой котелок. (Уходит.)
М а й я (смотрит ему вслед с жалостью). Что вас ждет?
На палубу поднимается М и р и а н, увидев Майю, подошел.
М и р и а н. Майя, случилось что-нибудь?
М а й я. Нет, ничего.
М и р и а н. А все-таки?
М а й я. Да ничего… Ничего не случилось.
М и р и а н. Тогда чего ты такая злая?
М а й я. Нахальные вы все. Осточертели со своими дурацкими комплиментами… Сыта я по горло вашей любовью, того и гляди подавлюсь.
М и р и а н. Что делать? Скучно ребятам, вот они и чешут языки.
М а й я. Нахальство это, вот что…
М и р и а н. Извини, я не хотел тебя обидеть. (Пошел, вдруг остановился.)
М а й я. Я не на тебя обиделась, а на других. Ну что стоишь? Собрался уходить, так иди!
Мириан пожимает плечами. Слышен гул самолета.
(Смотрит в небо. Вдруг оживляется и восторженно машет рукой.) Эй, эге-ге-гей!
М и р и а н. Ты чего так машешь рукой, как будто знаешь, кто сидит в самолете!
М а й я. А все равно… Это наш… он ведь нас сторожит! Если бомба в корабль попадет, то все потонем!
М и р и а н. Уж тебя-то обязательно спасу, я плаваю, как утка.