Драмы. Стихотворения

Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

Валленштейн

Но как проникла в лагерь наш тревога? Я дал приказ, чтоб соблюдали тайну До той поры, как все решится в Праге.

Терцки

Когда б ты верил мне! Еще вчера Тебя мы умоляли — за ворота Не выпускать Октавио-льстеца, А ты ему коней для бегства дал!..

Валленштейн

Опять ты за свое! Ни слова больше Об этом смехотворном подозренье!

Терцки

Ты

Изолани тоже доверял, А он тебя покинул нынче первым.

Валленштейн

Вчера я спас его от разоренья. Бог с ним! Я благодарности не ждал.

Терцки

И все они один другого лучше.

Валленштейн

Иль он не вправе был меня покинуть? Он лишь покорен воле божества, Которому весь век свой прослужил За картами. Он рвет с моей удачей, Но не со мной. Что я ему, он — мне? Я для него корабль в открытом море, С которым он связал свои надежды; Мне рифы угрожают впереди, И он бежит, свое добро спасая. Как птица ветви, где она гнездилась, Легко меня покинул он. Разрыва Душевных уз тут быть и не могло. Кто от глупца ждет благородных чувств, Обманут будет рано или поздно! Как быстро отражаются и гаснут На гладком лбу все впечатленья жизни, — Ничто не западает в глубину; В беспечных людях жизнь легко струится, Но чуждо им душевное тепло.

Терцки

А я скорей доверюсь гладким лбам, Чем лбу, изборожденному коварством.

Явление восьмое

Валленштейн, Терцки. Входит разъяренный Илло.

Илло

Измена, бунт!

Терцки

Что там еще случилось?

Илло

Велел я тифенбаховцам убраться Со всех постов. Они же… Ах, канальи!

Терцки

Ну!..

Валленштейн

Что же?

Илло

Отказались подчиниться.

Терцки

Отдай приказ их расстрелять! Немедля!

Валленштейн

Не горячись!.. Но по какой причине?

Илло

Они, мол, вправе исполнять приказы Лишь генерала Пикколомини.

Валленштейн

Как!.. Что такое?

Илло

Он оставил войску Скрепленный императором указ.

Терцки

Ты слышишь, герцог?

Илло

Это он принудил Полковников покинуть лагерь твой.

Терцки

Слыхал?

Илло

Раймунда

Монтекукколи с Караффой И шестерых еще из генералов Он в эту ночь бежать уговорил. Его своим рескриптом император Давно уполномочил, а теперь С ним этот Квестенберг договорился.

Валленштейн садится на стул и закрывает лицо руками.

Терцки

О, если б ты мне верил!

Явление девятое

Графиня. Те же.

Графиня

Мне жутко… Как с тревогой совладать? Откройте, что случилось, ради бога!

Илло

Полк за полком, от нас войска отпали. Нас предал Пикколомини-отец!

Графиня

Сбылось мое предчувствие!

(Бросается вон из комнаты.)

Терцки

Я прав! Ты видишь, как тебе солгали звезды!

Валленштейн

(встает)

Нет, звезды нам не лгут. Тут все случилось Теченью звезд, судьбе наперекор. Наука непреложна, небеса Правдивы, но их предопределенья Коварный друг нещадно исказил. Лишь истина — основа прорицанья, Неверно все, что против естества. И разве заблужденье — не питать Столь низких подозрений к человеку? Я слабости такой не постыжусь! Заложена и в сердце зверя верность; Дикарь и тот не станет пить с несчастным, Которого пронзить ножом задумал. Какой геройский подвиг ты свершил, Октавио! Не разумом своим Ты превзошел меня, твое лукавство Над прямодушьем одержало верх. Ты в сердце, не прикрытое щитом, Предательски нанес удар злодейский! Перед таким оружьем я — дитя.

Явление десятое

Те же. Бутлер.

Терцки

Смотрите! Бутлер! Есть у нас друзья!

Валленштейн

(Идет к нему с распростертыми руками и сердечно обнимает его.)

Обнимемся, соратник давний мой! Не так отраден солнца луч весною, Как в час такой отрадно видеть друга.

Бутлер

Я, генерал, пришел…

Валленштейн

(прислонясь к его плечу)

Тебе известно? Старик нам изменил. Ну, что ты скажешь? Мы тридцать лет не разлучались с ним, Делили все тревоги ратной жизни! Одна постель была у нас в походах, Мы пили с ним из одного стакана; Одним куском бывали оба сыты. Он был моей опорой, как теперь Твое плечо — надежная опора, — И вот, когда с доверьем я прильнул К его груди, он, улучив минуту, Коварно мне вонзает в сердце нож!