Драмы. Стихотворения
Шрифт:
Валленштейн
Я тот же, не тревожься… Где твой муж?Графиня
Он вместе с Илло в крепости пирует.Валленштейн
(встает и делает несколько шагов по залу)
Ночь темная… Ступай к себе, сестра!Графиня
Дай мне с тобой побыть, не прогоняй.Валленштейн
(подходя к окну)
На небесах какое-то смятенье, На башне бурный ветер треплет флаг, Несутся(Погружается в размышления, устремив неподвижный взгляд в окно.)
Графиня
(печально смотрит на него, потом берет его за руку)
О чем ты думаешь?Валленштейн
О, если б мог я вновь его увидеть! Он озарял мне жизнь своим сияньем, При нем чудесно я преображался.Пауза.
Графиня
Ты вновь его увидишь.Валленштейн
(снова впадает в состояние глубокой отрешенности; очнувшись, быстро поворачивается к графине)
Его?.. Нет, никогда!Графиня
Но почему?Валленштейн
Его уж нет… он — прах!Графиня
Да ты о ком?Валленштейн
Как счастлив он! Свой путь он завершил. Нет у него грядущего, судьба Уже ему засады не устроит… Жизнь друга предо мной как полотно, И ни пятна, ни складки нет на ткани. Не постучится впредь к нему беда. Он чужд желании, страх ему неведом, Он неподвластен гибельным светилам… Как хорошо ему! А перед нами Ближайший час и тот сокрыт во мгле!Графиня
А, ты о Максе!.. Альбрехт, как он умер? Я встретила гонца, когда входила.Валленштейн жестом просит ее замолчать.
Не устремляйся мыслями в былое! Но обратись к грядущим светлым дням. Победу торжествуй и позабудь, Какой ценой она тебе досталась. Ведь не сегодня ты лишился друга, — С тобой порвав, он умер для тебя.Валленштейн
И этот я перенесу удар, — Чего-чего не переносят люди! От чувств возвышенных и заурядных Отвыкнут, покоряясь власти дней. Но велика сейчас моя утрата. Жизнь отцвела моя и предо мною Лежит холодной тусклою долиной. Он был со мной, как молодость моя, При нем мечтою все преображалось, И плоская обыденность явлений В рассветном озаренье представала… Он, жизнь любя, умел облагородить Все пошлое, на удивленье мне… И пусть достигну я венца желаний — Прекрасное ушло и не вернется: Какое это счастье — чуткий друг! С ним делишь радость и растешь душою.Графиня
Верь крепче, брат мой, в собственные силы! Ты чувствами достаточно богат И превозносишь в Максе то, что в нем ЛюбовноВалленштейн
(идет к двери)
Кто в эту пору потревожил нас?.. Да это комендант идет с ключами. Ступай, Тереза. Полночь на дворе.Графиня
С тобой мне тяжко нынче расставаться, — Страх подступает к сердцу.Валленштейн
Страх? Какой?Графиня
Ты можешь этой ночью вдруг уехать, — Проснемся мы, а ты исчез навек.Валленштейн
Пустое!Графиня
Ах, давно уже мне душу Печальные предчувствия тревожат; Я днем справляюсь с ними, но во сне Меня терзают мрачные виденья… Вчера приснилось: за столом сидишь ты С женою первой, пышно разодетой… [181]181
С женою первой, пышно разодетой… — Лукреция Никеч, первая жена Валленштейна, была богатой вдовой. Она умерла, оставив ему большое состояние — основу его богатства и могущества (о чем он тут же и сам говорит). Ср. в финальной сцене трагедии: «Где герцога останки опочиют? В монастыре, который им основан, // Под Гитчином графиня Валленштейн // Покоится, он с ней хотел быть рядом, // За годы счастья вечно благодарный. // Велите там его похоронить». Гитчин — немецкое название чешского города Йичина в северо-восточной Богемии, главной части Чехии; некогда — столица герцогства Фридланд. Неподалеку от Йичина находился картезианский монастырь.
Валленштейн
Хороший сон, — тот брак основой стал Всего благополучья моего.Графиня
А нынче мне приснилось, что к тебе Я в комнату вошла… Но оказалось, Что это — монастырь картезианский; Он был тобою в Гитчине основан, Ты там велел себя похоронить.Валленштейн
Чем занят ум, то видишь и во сне.Графиня
Как? Ты не веришь, что во сне порою Мы слышим голос предостереженья?Валленштейн
Такие голоса, бесспорно, есть… Но предостерегать они не могут, Когда вещают нам о неизбежном. Как отраженье солнца в мглистом круге Мы видим прежде, чем взойдет светило, Так ход событий важных предваряют Их призраки; меж нами нынче бродит То, что в грядущем воплотится дне. Я думаю о Генрихе Четвертом. [182] Король в своей груди почуял нож Задолго до того, как Равальяк, Его убийца, им вооружился. Он во дворце не находил покоя, Вдруг покидал свой Лувр, и отпеваньем Казалась коронация ему Супруги-королевы; чуткий слух Ловил убийцы крадущийся шаг На улицах Парижа…182
Я думаю о Генрихе Четвертом. — Все сказанное Валленштейном о Генрихе IV, французском короле (с 1589 по 1610 г.), первом из династии Бурбонов на королевском троне Франции, Шиллер почерпнул из собрания исторических мемуаров, выходивших под его редакцией; там же он нашел материал для рассказа о снах графини Терцки.