Драмы. Стихотворения

Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

Штауффахер

Останьтесь же. Вот-вот придет хозяйка!.. Вы гость мой в Швице, в Люцерне — я ваш.

Пфайфер

Спасибо, друг! Но мне домой пора… До времени сносите ж терпеливо Надменность ваших фохтов, алчность их. Быть может, после Альбрехта другой — Не Габсбург — избран будет император, А с Австрией — вы Габсбургов рабы!

(Уходит.)

Штауффахер в задумчивости садится на скамью под липой. В этом положени и его застает жена его Гертруда. Она останавливается перед ним и некоторое время молча на него смотрит.

Гертруда

Ты

мрачен, друг? Ты словно сам не свой. Я день за днем, мой Вернер, наблюдаю, Как бороздит твой лоб немая скорбь И гложет сердце тайная забота. Откройся мне. Как верная жена, Я разделить твою печаль готова.

Штауффахер молча пожимает ей руку.

Скажи мне, что на сердце у тебя? Благословен твой труд, все процветает, Полны амбары, а рогатый скот И сильные, упитанные кони Приведены благополучно с гор На долгое покойное зимовье… Твой дом, смотри, — как замок, он богат; Он выстроен из мачтового леса, Красив и прочен, всем на загляденье. Приветливо сверкают окна в нем; Он пестрыми гербами изукрашен И надписями мудрыми, — и все Дивятся им, читая мимоходом.

Штауффахер

Да, правда, выстроен на славу дом, Но знай… под ним непрочно основанье.

Гертруда

Скажи, мой Вернер, как тебя понять?

Штауффахер

Под этой липой я сидел недавно. Трудами рук своих я любовался. Вот вижу, едет со своим отрядом Ландфохт наш Геслер. Перед этим домом Остановился в удивленье он. Как подобает, я тотчас покорно Навстречу выступил тому, кто в крае Блюдет верховный государев суд. «Чей это дом?» — спросил коварно фохт, А сам отлично знал. Я это понял И отвечал: «Дом этот, ваша милость, Принадлежит властителю страны И вам, а мне он в пользованье дан». «Я императора наместник в крае, — Сказал он, — и не потерплю, чтоб тут Дома крестьянин строил самовольно И жил свободно, словно господин. Уж я сумею с вами совладать». Сказал — и прочь уехал он надменно, А я, в тревоге, стал наедине Обдумывать зловещие угрозы.

Гертруда

Мой милый муж и господин! Услышать Не хочешь ли жены прямое слово? Горжусь я тем, что Иберг мой отец, — Он мудр был, многоопытен. Мы, сестры, Бывало, ночь за прялкой коротали, Когда к отцу старейшины народа Сходились, чтобы грамоты читать Властителей державных и размыслить О благе родины в беседе мудрой. С вниманием прислушивалась я К речам их умным, к добрым пожеланьям И, как завет, все сберегла в душе. Так выслушай теперь меня, супруг. Давно я знаю, что тебя печалит: Ландфохт нам враг, он рад тебя сгубить. Тебя он станет обвинять, что Швиц Власть отвергает герцогов австрийских И остается верен, как и встарь, Великому имперскому союзу… Не так ли, Вернер? Я ведь не ошиблась!

Штауффахер

Конечно, Геслер злобится на это.

Гертруда

Ландфохт тебе завидует, что ты Свободен, счастлив на своем наследье, Какого он

лишен. Сам император И государство дали в лен тебе Дом этот, им гордишься ты по праву, Как князь имперский землями своими. Нет над тобой властителя другого — Лишь высший в целом христианском мире. А Геслер — самый младший сын в роду, Плащ рыцаря — вот все, чем он владеет; И потому на честных поселян Косится он с язвительною злобой. Тебя давно он погубить поклялся, Ты невредим еще, — так неужели Ты должен ждать коварного удара? Кто мудр — умей предвидеть.

Штауффахер

Что ж нам делать?

Гертруда

(подойдя ближе)

Вот мой тебе совет! У нас, ты знаешь, Давно в народе ропщут на насилье Жестокого и жадного ландфохта. Не сомневайся, Вернер, — у соседей, В кантонах Унтервальдене и Ури, Народ устал от тяжкого ярма… Ведь Ланденберг, как Геслер в нашем Швице, За озером бесчинствует свирепо… Любой рыбацкий челн с той стороны Приходит к нам с вестями о глумленьях И о злодействах фохтов-чужеземцев. Я полагаю, было б хорошо Совет держать вам всем, кто честно мыслит, Как это иго сбросить навсегда. Убеждена, господь вас не оставит, Он в правом деле — щит вам и оплот. Скажи, нет в Ури друга у тебя, Которому открыть ты мог бы душу?

Штауффахер

Крестьян достойных много там я знаю И видных, уважаемых дворян. Друг другу мы взаимно доверяем.

(Встает.)

Жена, каких ужасных мыслей вихрь Ты подняла в груди моей спокойной! Тайник души открыла свету дня… И то, о чем и думать не дерзал я, — Без колебанья высказала ты. Но взвешен ли, как должно, твой совет? Ты дикие раздоры, звон мечей Зовешь на эти мирные долины… Как! Слабое пастушеское племя Дерзнет на бой с властителем вселенной? Предлог им только благовидный нужен, Чтоб ринуть на злосчастную страну Наемников неистовые орды. Знай, правом победителя прикрывшись, Они, под видом справедливой кары, Покончат с нашей вольностью старинной.

Гертруда

Но вы — мужи! Так действуйте секирой, — Отважным помогает сам господь!

Штауффахер

Жена! Неистов, грозен бич войны, Он смерть сулит и пастуху и стаду.

Гертруда

Сносить нам должно то, что бог послал. Но ратует за правду благородный.

Штауффахер

Наш новый дом так радует тебя… Война сожжет его до основанья.

Гертруда

Есть блага выше крова и двора, И ради них я сжечь свой дом готова.

Штауффахер

Ты веришь в человечность. Но война Не пощадит младенца в колыбели.

Гертруда

Невинности защита есть на небе! Смотри вперед, мой Вернер, не назад.