Драмы. Стихотворения

Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

Штауффахер

О нет, короткий сон вас подкрепил. Бодрее вы, и ясен стал ваш взор.

Аттингаузен

Страданье — это жизнь; оно утихло, Конец мученьям — и конец надежде.

(Заметив Вальтера Телля.)

Кто этот мальчик?

Вальтер Фюрст

Внук мой, сирота. Я вас прошу благословить его.

Гедвига с сыном опускаются перед умирающим на колени,

Аттингаузен

Я

всех вас тут сиро́тами оставлю… О, горе мне, что в свой последний час Закат моей отчизны я увидел! Ах, до таких дожить преклонных лет — И все надежды унести в могилу?

Штауффахер

(Вальтеру Фюрсту)

И он умрет с такой печалью в сердце? Не озарить ли нам последний час Лучом надежды?.. Благородный рыцарь, Воспряньте духом! Не совсем еще Погибли мы, не вовсе беззащитны.

Аттингаузен

Но кто ж спасти вас должен?

Вальтер Фюрст

Мы же сами. Вот выслушайте! Дали три страны Друг другу слово выгнать всех тиранов. Союз на Рютли заключен, и клятвой Все связаны. Мы перед новым годом Начнем борьбу. Ваш благородный прах В земле свободной мирно опочиет.

Аттингаузен

О, повторите! Заключен союз?

Мельхталь

В один и тот же день должны подняться Все три лесных кантона. Все готово. И бережно хранится тайна всеми, Хоть тысячам доверили ее. Уже стоят над пропастью тираны, И дни их своеволья сочтены, Они исчезнут вскоре без следа.

Аттингаузен

А как же замки с крепкими стенами?

Мельхталь

В одну и ту же ночь они падут.

Аттингаузен

А рыцари к союзу не примкнули?

Штауффахер

Мы ждем от них поддержки, но союзу Пока одни крестьяне дали клятву.

Аттингаузен

(медленно привстает в величайшем удивлении)

Как, без поддержки рыцарства крестьянин Дерзнул подобный подвиг предпринять? О, если он в свои так верит силы, Тогда ему мы больше не нужны. В могилу можем мы сойти спокойно. Бессмертна жизнь… иные силы впредь К величию народы поведут.

(Кладет руки на голову стоящего перед ним на коленях мальчика.)

От головы, где яблоко лежало, Свет новой, лучшей вольности взойдет. Уходит старое — не то уж время, Среди руин жизнь сызнова цветет.

Штауффахер

(Вальтеру Фюрсту)

Каким огнем зажглись его глаза! Не жизни гаснущей последний проблеск, Но

жизни новой это первый луч.

Аттингаузен

Вот едут рыцари из старых замков Присягу дать на верность городам И в Юхтланде и в Тургау, повсюду. Подъемлет Берн державную главу, И Фрейбург создает оплот свободы, Прилежный Цюрих граждан снаряжает В кровавый бой… И силы королей О вековые стены разобьются…

(Продолжает, как ясновидящий, все более и более вдохновляясь.)

Князей и рыцарей вдали я вижу. Они идут, сверкая сталью лат, Сломить отважных сыновей свободы [243] — Борьба на жизнь и смерть! Кровавой сечей Здесь не одно прославится ущелье. Вот, не щадя себя, с открытой грудью, На копья дерзко ринулся крестьянин [244] — И брешь пробил — погиб дворянства цвет, И стяг победы подняла свобода.

243

Сломить отважных сыновей свободы. — В немецких изданиях стих этот печатается так: «Ein harmlos Volk der Hirten zu bekriegen» («Идут войной на мирных пастухов»). Но в шиллеровской рукописи для Гамбургского театра этот стих звучит совсем иначе: «Der Freiheit muth’ge Kinder zu bekriegen» («Сломить отважных сыновей свободы»). Именно этот стих и воспроизводится переводчиком «Телля».

244

На копья дерзко ринулся крестьянин… — Легендарный подвиг Арнольда Винкельрида в битве при Земпахе 1386 г.), когда австрийцы были разбиты наголову.

(Взяв за руки Фюрста и Штауффахера.)

Держитесь вместе… вечно, нерушимо… Свобода одного — свобода всех. Дозоры на вершинах гор поставьте, Друг другу помогайте. И да будет Союз ваш век… един… един… един…

(Откидывается на подушки; но, бездыханный, он еще держит их руки.)

Фюрст и Штауффахер некоторое время на него смотрят, затем скорбно отходят в стороны. Тем временем тихо собираются слуги. Они подходят, безмолвно выражая, кто сдержаннее, а кто сильнее, свое горе; некоторые становятся возле умершего на колени и плачут, склонившись над его рукой.

В продолжение этой немой сцены звонит колокол замка.

Руденц

(вбегая)

Он жив? Скажите, он меня услышит?

Вальтер Фюрст

(отвернувшись, указывает на умершего)

Отныне вы — глава наш и защитник, Другое имя носит этот замок.

Руденц

(увидев покойника, останавливается в глубоком горе)

О, боже!.. Так раскаянье мое На несколько мгновений запоздало И радостью не будет для него? Я пренебрег его благим советом, Когда он жил… И вот его уж нет. Ушел навек, на совести моей Оставив неоплатный долг!.. Скажите, Мой дядя умер в гневе на меня?

Штауффахер

Нет, перед смертью он о вас услышал… Отвагу вашу он благословил!

Руденц