Драмы. Стихотворения

Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

(Достает стрелу и устремляет на ландфохта страшный взгляд.)

Стрелою этой я пронзил бы… вас, Когда бы я попал в родного сына, — И тут уж я не промахнулся б, нет!

Геслер

Ну, ладно, Телль! Я жизнь тебе дарю. Я рыцарского слова не нарушу… Но злобные намеренья ты выдал, И я велю тебя туда упрятать, Где ты с луной и солнцем распростишься. Я только так от стрел

твоих спасусь. Схватить его! Связать!

Телля связывают.

Штауффахер

Как, господин! Вы человека бросите в темницу, Когда его спасла рука творца?

Геслер

Посмотрим, как она спасет вторично!.. Эй, отвести его ко мне на судно! Я сам хочу доставить Телля в Кюснахт.

Рёссельман

Что! Свой кантон насильно Телль покинет?

Поселяне

На это есть запрет. Сам император Не вправе против грамот поступать!

Геслер

А он их подтвердил? Такую милость Повиновеньем надо заслужить. Бунтовщики вы против государя, Лелеете надежду на мятеж. Я знаю вас… я вижу вас насквозь… Я выхватил его из всей толпы, Но помню — все к его вине причастны. Тот, кто умен, покорствуй и молчи.

Геслер удаляется, за ним следуют Берта, Руденц, Гаррас и слуги. Фрисгард и Лёйтхольд остаются.

Вальтер Фюрст

(с мучительной болью)

Погибло все! Фохт погубить решил Меня со всей семьею заодно.

Штауффахер

(Теллю)

И надо ж было изверга дразнить!

Телль

Кто сдержится, мои изведав муки?

Штауффахер

Теперь конец всему, конец! Мы все, Вас потеряв, окованы цепями!

Крестьяне

(окружив Телля)

Теперь конец надежде нашей, Телль!

Лёйтхольд

(подойдя к Теллю)

Телль, мне вас жаль. Ио долг мой — послушанье.

Телль

Прощайте!

Вальтер Телль

(в сильном горе прижимаясь к отцу)

Мой отец! Отец! Отец!

Телль

(вознеся руки к небу)

Там твой отец! Ему молись, дитя!

Штауффахер

Что вы жене хотите передать?

Телль

(с

горячей нежностью прижимая сына к груди)

Сын невредим. А мне господь поможет.

(Покидает их и уходит под стражей.)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Сцена первая

Восточный берег Озера Четырех Кантонов.

Причудливые крутые скалы на западе, в глубине сцены. На озере волнение. Слышен рев бушующих волн. По временам сверкает молния и гремит гром.

Кунц из Герзау. Рыбак и его сын.

Кунц

Поверите ль, я сам все это видел. Я вам всю правду рассказал, рыбак.

Рыбак

В оковах Телль и в Кюснахт отвезен! По доблестям — он первый, в нашем крае И вольности оплотом был бы здесь.

Кунц

Сам Геслер с ним отправился в дорогу. Из Флюлена они уже отплыть Готовились, как я отчалил. Буря — Она, глядите, вон как разыгралась — Заставила меня сюда пристать И, видимо, их тоже задержала.

Рыбак

Под стражею, у фохта в лапах Телль! О, тот его упрячет так глубоко, Что света солнца не видать ему! Фохт побоится справедливой мести, — Ведь мужа он свободного разгневал!

Кунц

Как слышно, благородный Аттингаузен, Старейшина кантона, умирает.

Рыбак

Надежды нашей сломан верный якорь! Ведь только старый рыцарь без боязни Вступался за народные права!

Кунц

Гроза сильнее буйствует. Прощайте! В деревне я переночую нынче. Мне об отъезде нечего и думать.

(Уходит.)

Рыбак

В оковах Телль, и при смерти барон! Наглейте же, надменные тираны! Отбросьте стыд! Язык у правды нем, [240] А зоркие глаза ослеплены, [241] И руки, что спасти должны, — в оковах! [242]

240

Язык у правды нем — об Аттингаузене.

241

А зоркие глаза ослеплены — об отце Арнольда Мельхталя.

242

И руки, что спасти должны, — в оковах — о Вильгельме Телле.