Дремлющий демон Поттера
Шрифт:
– Вот, смотри, нечисть, как тебе повезло, - хмыкнул Гарри, обращаясь к хорьку.
– Я с тобой никогда так носиться не буду!
– Малфой проверещал что-то с набитым ртом и отмахнулся.
– Ну вот, - Гарри сокрушённо вздохнул.
– Зря я тогда признался, что он мне как бы небезразличен, теперь совсем зазнается, как я его дразнить буду? А насчёт Рона не беспокойся. Я и не ожидал, что он поймёт.
– Ну, думаю, кофе в трубу по-прежнему сработает, - рассмеялся Скорпиус, но потом добавил уже серьезней: - Мне жаль, что у тебя так с Роном. Понимаю, что проблема по большей части в нем, а не во мне, но все
– Уже многие годы эта дружба довольно односторонняя, - спокойно ответил Гарри.
– Так что мне тоже жаль, конечно, но теперь только от него зависит, какое решение он примет. Хотя, в отличие от Миранды, он хотя бы знал, что я не предпочитаю какой-то определённый пол, - он усмехнулся.
– Мне хочется надеяться, что из-за меня ты не останешься без друзей, - Скорпиус покачал головой с усмешкой.
– Хотя Дин, вряд ли, отвернется от тебя по этой причине. И очень надеюсь, что эта Миранда больше не появится в поле моего зрения. Еще никогда в жизни мне не хотелось ударить женщину. Хотя она красива, тут не поспоришь. И умеет манипулировать.
– Он потянулся за бутылкой и налил еще вина в бокалы.
– Я всегда был отвратительным другом, мужем и напарником, - вздохнул Гарри.
– И героем хуёвым. Хорошо хоть, детей у меня нет, уверен, и отцом бы я был преотвратным. Пожалуй, только как начальник и состоялся. Так что не переживай - друзей в полном смысле этого слова у меня итак нет. Не умею я дружить.
Скорпиус вздохнул.
– Иногда я сомневаюсь в том, что ты старше меня почти на двадцать лет. Ты просто привык считать себя фриком, ведь так? Потому и людей толком подпустить к себе не можешь. Тот же Дин, он тебя как никто понимает. Если бы не он... Боюсь представить, что было бы. Не отталкивай людей, ты гораздо лучше, чем придумал в своей голове, - он потянулся и потрепал Поттера по волосам, задержал ладонь на его щеке.
– И люди тебя действительно любят. Не за то, что ты герой, или начальник, или еще что-то. Они любят просто Гарри.
– Ты не понимаешь, - Гарри мягко отвёл его руку от своего лица и сжал пальцами ладонь.
– Дружба - это ответственность. И порой куда большая, чем я могу и хочу на себя взвалить. Взять хотя бы того же Дина. Во время нашей... хм... размолвки не только нам с тобой было плохо, но и ему тоже. Потому что друг, потому что неравнодушен. А во время войны... Во время войны за меня гибли люди. Из-за меня.
– Гарри, - Скорпиус подавил желание заскрипеть зубами.
– Дружба, как и любовь - то чувство, которое мы не выбираем. Это идет от сердца. Это нельзя контролировать. И чувствовать за это вину - тоже нельзя. Ты уже давно не на войне, Гарри. И люди тогда гибли не из-за тебя, а потому что, блядь, война была. Когда ты уже поймешь, что не виноват? Когда ты уже поймешь, что сам был жертвой по сути? Отпусти это в себе. Знаю, трудно, но ты не сможешь жить нормально дальше, если будешь по-прежнему терзаться тем, в чем не виноват. Ты имеешь право любить и жить, так же как и все остальные, если не в большей мере.
– Ты говоришь как мой психоаналитик, - насмешливо глянул на него Гарри.
– Лучше завязывай, а то не буду больше ничего рассказывать. Тут дело не в том, терзаюсь я
Скорпиус отпрянул и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Разговор по душам можно было считать законченным.
– Я понял, - хмыкнул он.
– Никакой психоаналитики. О да, убедиться успел, еще как. Буквально на собственной заднице.
– Только не надо дуться, - фыркнул Гарри.
– Ты знал, с кем связался. Меньше всего на свете я люблю говорить о себе.
– Я не дуюсь, - усмехнулся Скорпиус.
– Просто порой не понимаю тебя. Не хочешь пускать меня на эту территорию, не пускай, - он пожал плечами.
– Только действительно не пускай. А то ты любитель приоткрыть дверь, а потом хлопнуть ею по носу. Но уж если открываешь, будь добр - до конца, - он отсалютовал Поттеру бокалом.
– Не понимаю, о чём ты, - нахмурился Гарри.
– Я итак откровеннее некуда с тобой.
– О, да, - фыркнул Скорпиус.
– Говорить ты начинаешь, но как только тема переходит в ту грань, что для тебя неприятна, ты затыкаешь мне рот. Не замечаешь даже, похоже. Как вот сейчас, с этим психоаналитиком. Считаешь, это было не обидно? Хотя ты прав, я знаю, с кем связался, - он сунул в рот кусок мяса и ухмыльнулся.
– И если бы мне это не нравилось, не цеплялся бы всеми четырьмя конечностями.
– Я ещё даже не начинал затыкать тебе рот, - протянул Гарри, смеряя его взглядом. Чудовище внутри насторожилось.
– Но повторяю - продолжишь в том же духе, мне придётся заняться твоим воспитанием, - катнул он пробный шар.
Скорпиус выгнул бровь, подобрался и с интересом взглянул на Поттера. Как-то неожиданно их ленивая перепалка переросла в нечто более интересное. Погладив пальцами нож для мяса, Скорпиус посмотрел на Гарри исподлобья.
– Да ты что? Накажешь? Неужели?
– он нахально ухмыльнулся и провел подушечкой пальца по самому лезвию, быстро облизнул губы.
– Сумеешь? Рука поднимется? А я-то надеялся, что ты совсем одомашнился.
Отлично. Гарри удовлетворённо прикрыл глаза. Вызов принят.
В следующую секунду он приподнялся, схватил Малфоя за грудки и затащил на стол -прямо на тарелки с соусом и недоеденным бифштексом.
– Совсем распоясался, сучёныш, - прошипел в лицо.
– А ну, лежать, руки за голову!
Что-то, похоже, солонка, неудобно впилась в живот, но Скорпиусу было откровенно плевать. Возбуждение мгновенно накрыло с головой.
– А то что?
– с вызовом спросил он, надеясь завести Гарри на все сто. Ему хотелось совершенно сорвавшегося с цепи Поттера. Он бросил случайный взгляд на нож, и дыхание перехватило от шальной мысли.
О чёрт, как, оказывается, он по этому соскучился! По ощущению ярости, затапливающей всё существо, по красной пелене перед глазами. Он лелеял в себе это чувство, пусть и искусственно разожжённое, и потому безопасное, но такое упоительно прекрасное.
– А не то я отрежу тебе яйца!
– рыкнул Гарри, сметая со стола нож. Рукоятка удобно легла в руку. Он внимательно посмотрел в глаза Скорпиусу, давая понять, что всё под контролем и аккуратно приставил нож к его горлу.
– Ну и? Уже не такой смелый?