Древесный маг Орловского княжества 6

Павлов Игорь Васильевич

Познакомил туляков и моих девчонок.

— Друг Ярослава — мой друг, — заявил сразу Светогор, поклонившись обеим подружкам учтиво.

Никто и не вздумал дурного сказать ни о жрице, ни об изгое. Гайянэ даже удостоила их улыбке и, похоже, почувствовала себя в своей тарелке с туляками. А вот Руяна скукожилась, накинув капюшон на голову, и за мою спину встала, как пугливый зверёк. Видимо, чует она здесь всякую силу и побаивается.

Чуть поболтали, обсудив успешный бой, и Деян повёл нас прямиком к князю.

Князя

Юрия застаём на заднем дворе непримечательной избы, метрах в двухстах от линии фронта. В окружении трёх воевод невысокий, чернобровый дед с горбатым носом, голый по пояс умывается колодезной водой и фыркает. Боец ему с особой заботой из ведра на руки льёт. Второе полное ведро в готовности. Волосы его седые в пепле, бронированные поножи он не снял, остальные доспехи уже отложены в сторонку на лавку. Не сильно мощный, но крепкий на вид дедуля меня впечатлил своей непринуждённостью. Потому что на орловском балу он выглядел надменно и совсем не походил на человека, готового замарать руки. А тут я вижу старого витязя, только недавно вышедшего из сечи. Судя по всему, они держали направление западнее, не пуская в калужские земли.

Не обращая на нас внимания, он домывается, финалом становится вылитое на голову второе ведро. Приняв большое белое полотенце от бойца, он вытирается, и только после поворачивается к нам.

Увидев меня с двухметровым верзилой и двумя странными на вид девицами, князь не сильно удивился.

А вот я малость смутился, потому что ни Деян меня не представил, ни сам князь на моё простое приветствие не отреагировал сразу.

Внимательно рассмотрев меня, произнёс строго, но с нотками позитива:

— Вот он какой в деле. Вчера мы потеряли две сотни убитыми и раненными на московской дороге, а сегодня только тридцать человек. Не зря мои люди от тебя в таком восторге, несмотря на дурную славу в светском обществе. Натворил ты дел в Орле, что врагов расплодил немало. Признаться, и я поддался на дурные сплетни. Однако, вижу, что ты и твои люди сил своих не жалели в помощи мне.

— По–другому не умеем, ваше сиятельство, — ответил я дисциплинированно. Потому что дед внушает уважение, даже возразить неловко. Мои вообще стоят по струнке, боятся громко дышать. Да и туляки из сопровождения не шевелятся, князю своему в рот смотрят.

— Похвально, похвально, — оценил мой лёгкий прогиб Юрий, но следом спросил с нотками укора: — А Вячеслав знает, что ты помогаешь мне?

— Нет, ваше сиятельство, — не стал врать. Туляки засуетились сразу.

Деян только рот открыл, Юрий на него зыркнул строго. Тот и выдохнул.

— Ты с ним не в ладах, ведь так? — Спросил князь неожиданно участливо.

— Да, имеются некоторые недопонимания, — признался.

Князь усмехнулся, замотав головой. Сорочку предложенную надел, прикрывая волосатую грудь с четырьмя крутыми амулетами,

и кивнул на мой нагрудник:

— Неужто не боишься, и в Разлом полезешь с этими безумцами? Аль так броня?

— Полезу, а что делать, — отвечаю непринуждённо.

— Туда опытные собрались, а ты молодой ещё, — критикует.

— Полно, Юрий, он в такой сече бывал, — возмутился за меня Светогор.

— Там другое, молчи, — заворчал князь.

— Надо ж воротца закрывать, — говорю уже я. — Если не мы, то кто?

— Похвально, очень похвально, — заговорил Юрий наставнически, но тут же вздохнул, завидев приближающихся командиров. — Всё, вынужден прервать беседу, совет военный у меня.

— Всего доброго, ваше сиятельство, — кивнул ему учтиво.

— И тебе добра. Пусть благоволит Перун в деле смелом. Если выберешься живой из демонического мира, награжу по–княжески, а пока за помощь прими благодарность простую.

Кивнул одному из воевод, невысокому дядьке с выраженными скулами в броне синей и двинул в избу. Подчинённый ко мне подошёл и мешочек монет сунул.

— Заслужил, витязь. За людей наших от чистого сердца благодарю.

— Да я не за… — начал было, но тут Светогор прервал:

— Бери, не артачься, Юрий такого не любит.

Пришлось принять. На ощупь монет двенадцать золотых. Не дурно.

Туляки повели завтракать ещё дальше от линии фронта метров на сто, где у них уцелевший сарай под кухню заточен, тут еду готовят и раздают. Никаких барских столов, встали с ратниками в очередь и получили свои порции яиц варёных да каши пшённой в деревянные тарелки. Потом уже когда на полянке расположились у рощи, к нам примчал боец молодой и курицы варёной принёс с княжеского стола.

— Спасибо, Лёша, — поблагодарил ласково Светогор.

— А молоко есть?! — Возмутился Пересвет с нотками обиды. Ну ей Богу, как маленький.

Гайя на курицу накинулась. А вот жрица вообще ничего не ест, отсела от нас, в сторону рощи смотрит неотрывно. Чую, плохо ей в компании, поэтому подгребаю и на ухо шепчу:

— Если надо, иди. Я буду поблизости, если понадоблюсь.

— Спасибо, Ярослав, — выдохнула Руяна. И не прощаясь, поковыляла в рощу.

— Что это с ней? — Спросил Лучеслав, который всё это время пытался ей в капюшон заглянуть.

— В кустики, небось, пошла, чего переживаешь? — Фыркнул витязь на туляка. Пересвет, вероятно, решил её опекать, хотя девушка и не просила.

Одна Гайя сидит спокойно, на всех поглядывает с неким превосходством.

— Лихо ты ледяным дождём всех поливал, никогда не видел такого Сапфира, — хвалит меня Деян.

— Да какой там дождь, град, — подхватывает Лучеслав с восторгом.

Один Светогор серьёзен и задумчив. Он вскоре и говорит недовольно:

— Не лез бы ты в Разлом, там и без тебя разберутся.