Древки, девки и дурацкий брод: Шесть жизней офицера Его Величества
Шрифт:
…Очнулся я от того, что кто-то буквально вдохнул воздух мне в лёгкие, а затем я почувствовал на губах, наверное, самый нежный в моей недолгой жизни поцелуй.
— Инес, отлепись от теньента. — сказала Лайна. — Не видишь, он ожил уже.
Открыв глаза, я увидел лицо осадной мастерицы; глаза её покраснели от слёз. Рядом склонилась Дорна, держа скрещенные ладони у меня на груди. Сердце ныло и отчаянно требовало отдыха.
— Нет, девчата. — сказал я, как только отдышался. — Я вас всех, конечно, очень люблю… Но так нельзя. Это будет наряд! С графиком, регламентом.
Собравшиеся вокруг девушки встречали мое возвращение в мир живых счастливыми улыбками. Я ухмыльнулся и подмигнул им.
— И, может быть, даже с журналом!
Примечания:
* * *
[1] Слова народные: D
[2] Das Tillylied, к великому сожалению, не смог найти автора перевода.
Эпилог
— Солдат Герта Гёц!
— Я!
— Ко мне.
— Есть!
Рыжуха вышла из строя и подбежала ко мне, вытянувшись в струнку. Чуть приподнявшись на носках, алебардистка смотрела на меня почти свысока. Веснушчатое лицо девушки сияло, надо сказать, не хуже начищенной кирасы. Риз и Дорна, стоявшие по бокам от меня, с улыбками переглянулись.
— На колени. — скомандовал я.
Герта повиновалась, склонив голову. Я обнажил меч.
— Вступая в чин капрала королевской армии, клянешься ли ты исполнять волю Его Величества, требования воинских уставов, приказы командиров и начальников?
— Клянусь. — ответила девушка.
Держа меч двумя руками, я коснулся клинком ее правого плеча.
— Клянешься ли достойно исполнять воинский долг, защищать земли короны, честь воинского сословия и служилых людей?
— Клянусь.
Я коснулся лезвием левого плеча алебардистки.
— Клянешься ли ты качественно и в срок стирать портки своего сержанта и иных офицеров и начальников, под чьей командой окажешься по службе?
— Кля… Чего? — переспросила Герта, выпучив глаза.
— Будем считать это согласием. — сказала Ристина. — Теперь целуй меч.
Я опустил оружие, подставляя лицу рыжухи плоскость клинка.
— Что? Зачем?
— Знамени у нас нет. — объяснил я. — Так что будешь лобызать офицерский клинок.
— Вы что, издеваетесь? — возмущенно спросила Герта. — А еще что мне сделать?
— Под лавкой проползти. — сказал я с ухмылкой. — Потом ляжешь на нее, а Дорна дюжину раз благословит тебя подтяжками по афедрону.
Не выдержав, Герта рывком поднялась с колен.
— Спорим, что если я открою устав, то не найду там такого ритуала присвоения капральского чина?
— Не откроешь. — флегматично сказала Дорна. — В острожке нет ни одного экземпляра. А с господином теньентом мы уже договорились.
Я кивнул, улыбаясь во весь рот.
— Господин теньент! Ваша милость! — взмолилась рыжуха. — Дорна, ну скажи им!
— Не буду. — улыбнулась сержантесса. — Это чтоб ты не слишком зазнавалась.
— А то мы все помним, при каких обстоятельствах состоялся приказ о твоем повышении. — ухмыльнулась Ристина.
Остальные девчонки в строю корчили жуткие гримасы и вздрагивали, еле сдерживая смех.
— Не обижайся. —
— У тебя это хорошо получается. — хихикнула Риз.
…История с орочьим налётом закончилась, а служба моя только начиналась. Не скажу, что ныне очень скучаю по Бродовскому острожку, но и пока служил в нём, я точно не скучал. Тем же составом мы протянули лямку меньше года, потом девчата из моего первого гарнизона начали понемногу уходить — по разным причинам, а кое-кто, что уж греха таить, и на сносях. Кодекс чести королевского офицера требует беречь репутацию доверившейся женщины, так что кто именно это был, я вам не расскажу.
Сочинения Юйнеэнде я, кстати, все-таки прочитал: а чем еще было заняться, когда ей выпадал наряд по господину теньенту? В своих оценках я был предельно тактичен, и полуэльфка неожиданно ко мне растаяла, на удивление всему гарнизону.
А пока мы гоняли зеленокожих, интересные вести приходили из столицы. Алхимическая гильдия, заключив союз с литейным цехом, наконец-то продавила свой прожект, давно обсуждаемый светлейшими военными умами королевства: метательное оружие на огненном зелье. Добившись проведения открытых испытаний, алхимики доказали эффективность и рентабельность своего изобретения; коннетаблю и самому Его Величеству особенно понравилась простота обращения с новым оружием. Решение последовало смелое и неожиданное: через полгода был издан высочайший указ о демобилизации из королевских войск огненных магов по принципу «девяносто пять из ста». Наша Лайна под сокращение попала, и не скрывала радости. Вернувшись в столицу, хитрая магичка быстро поняла, куда ветер дует, и окончательно перешла из магов в алхимики, занявшись производством пороха. Это, разумеется, не понравилось столичной гильдии, но Лайна нашла себе место на королевской службе, в спешно созданном Зелейном приказе, где сделала стремительную карьеру и даже выслужила дворянство мантии.
Резко сократив расходы на боевых магов, Его Величество направил золото в другую сторону, решив перевооружить и расширить коронную терцию, так что вскоре по войскам прошел циркуляр, требующий отправить в столицу лучших пикинеров. Герта, услышав про такую перспективу, чуть из чулок не выпрыгнула. Я отпустил ее с легким сердцем, хотя потом не раз и подмечал, что в острожке без ее солдатских песен стало куда тоскливей. Говорят, что в коронной пехоте остроязыкая рыжуха пробилась в офицеры: такие слухи неизменно греют командирское сердце.
Ристина через два года вернулась в свой домен из-за тяжелой болезни отца, будучи единственной наследницей. Прощаясь, виконтесса пригласила меня при случае заезжать в ее замок; увы, приглашением я не воспользовался. Судьба сложилась так, что мои дороги обходили Форн стороной, да и старый виконт, как я слышал, до сих пор здравствует, а сама Риз вышла замуж, так что едва ли мой визит к подруге пришелся бы кстати.
Йолана с Ильдико покинули острожек вскоре после виконтессы, вместе с послужилицами: шла реформа королевского войска, и поместную конницу распускали по домам. Потом, я слышал, судьба разделила сестёр: Йолана вернулась в родовое имение, а Ильдико поступила в рейтарский полк, где я и потерял ее след.