Древнерусская игра - Двенадцатая дочь

Миронов Арсений

Казалось бы, ужасающий моральный облик этого вельможного убийцы уже очерчен со всей определенностью. Однако сообщу последнюю (и, пожалуй, самую значимую) черту чудовищного имиджа. Как стало известно из информированных источников, совсем недавно Вещий Лисей запятнал себя гнусным альянсом с совершенно одиозной фигурой: фашиствующим самозванцем Зверко, предводителем многотысячной толпы озверевших люмпенизированных оборванцев. Нет, я не оговорился. Союзником Лисея стал тот самый Зверко, мятежный генерал из племени дубровичей, которого разыскивают агенты Международного Гаагского трибунала по расследованию военных преступлений против гуманности!

Однако о пресловутом "наследнике Зверко" пойдет речь

чуть позже. Всему свое время. А пока...

В описываемый нами момент рокового летнего вечера три голодных существа - Тешило, Бисер и вещий князь Лисей, - желудочно урча, подергиваясь от жадности и кратко рявкая друг на друга, пожирают отвратительно пахнущие корнеплоды из волшебного алхимического горшка. Они трясут засаленными, лоснящимися от жира мордами; они терзают когтями комочки разваренной мякоти; горячие брызги разлетаются в стороны, щедро осыпая дымящимися каплями имперские знамена, фашистские штандарты и скабрезные картины на стенах. Алчных монстров мутит от наркотической сладости корнеплодов, они жмурятся от предчувствия близкой эйфории, но этого мало: часто, слишком часто они прикладываются к пыльным ретортам с таинственными надписями... Взрыв! Грохот! Гремучие смеси детонируют в бутылях, шипящая пена заливает грубый стол и колени собутыльников... Они хмелеют, пьяно мотают мордами с высунутыми сизыми языками; их жутко распирает и ведет, им рвет башни - и вот...

В самый неподходящий, самый опасный момент происходит непоправимое. Отбросив чашу в угол пещеры, вещий князище Лисей пьяно выпрыгивает из-за стола: ха! разлетаются обломки стульев, собутыльники вздрагивают, вебмастер Тешило с перепугу кастует оборонительный спелл, вмиг выжигая половину мух, клубящихся над горшком с корнеплодами; Бисер нервно дергается, корябая по столешнице когтями - вороха грязно-желтой стружки валятся на пол.

– С-спокойно, roc-c-спода офис-с-серы...
– шипит князь Лисей; загадочно улыбаясь, он хищно подползает к своей черной шкатулке и длинными суставчатыми пальцами нащупывает пятизначный код заговоренного замка.
– Я приготовил вам с-сюрприс-с-с...

Дрожащими костлявыми лапами черный князь извлекает из шкатулки нечто ужасающее, какой-то ворох потемневшего пергамента, лучащийся багровой аурой злобы... Мелкие голубые молнии проскальзывают меж измятых страниц. Это не потерянный рецепт водородной бомбы, разработанный Леонардо да Винчи. Не уцелевшая копия "Слова о полку Игореве", датированная 1184 годом. И даже не манускрипт чудовищной книги под названием "Выбранные места из переписки с друзьями". Штука пострашнее.

Листая грохочущие несгибаемые страницы, Лисей скалится в медленной улыбке:

– Боитес-с-сь? Ха. Ха. Ха. Не бойтес-с-сь... Это не с-смертельно... Вс-сего лишь прелюбопытная находка... Черная книжица под названием "Нас-с-следие"...

И верно, на потрескавшейся обожженной обложке манускрипта можно разглядеть колючую проволоку готической надписи:

НАСЛЕДИЕ. ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ

ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ

– Заглянул я давеча в с-сей журналец...
– снова скрипит металлический голос вещего князя.
– И вдруг, вообразите... нахожу заметку. Подпис-с-сана знакомым именем С-с-стефана Теш-ш-шилова... Ха. Ха.

Льдистый смех в темноте. Секунда звенящей тишины.

И - началось.

– О, тля, мля! Кайфно!!!
– заревел, загоготал обрадованный Мстиславище; кинулся обнимать-колотить побледневшего вебмастера Тешилу. Стенька, драть тебя! Да ты писатель!

Навалившись тучным телом, Кабан-десантник обрушил вебмастера на пол рыча и захлебываясь, они покатились к стене. Отвратительные, как клубок групповушно сношающихся крокодилов. Брызнуло красным - огрызаясь, щелкая зубами, Тешило пытался сбросить с себя обезумевшего паяца, но Мстислав

вцепился ему в горло и начал душить. Хрустнули дробимые ребра, и вебмастер сдался.

– Ладно, ладно. Согласен. Моя статья. Сейчас объясню.

Бисер помог ему подняться и дотащил до стула. Морщась, кроваво сплевывая, Тешило уселся и с видимой неохотой начал свой рассказ:

– Ну слушайте, уроды мои. Это прошлогодняя история. Дело было на практике по сбору фольклора. Нас, студентов филфака, послали под Кандалакшу. Натравили на тамошних старушек: надлежало записывать байки на магнитофон. А потом моими записями заинтересовался редактор "Наследия"...

Застарелый честолюбец, тщеславный колдун Тешило втайне изнемогал от жажды поскорее прочитать опубликованное. Вещий Лисей знал это и не упустил случая подвергнуть собутыльника заслуженному истязанию. Медленно, томительно неспешно черный князь разогнул кодекс "Наследия"... Смахнул вековую пыль и мелкие алые искры, потрескивавшие вдоль корешка... Ловким щелчком сбил разъяренного скорпиона, метавшегося по первой странице.

– "Легенда о С-серебряном Колоколе", - звеняще зачитал он и покосился на слушателей. Мстислав подавил зевок и с усилием сосредоточил взгляд обоих глаз на лице Вещего.

_"...Давным-давно тут монастырь стоял. Там, где теперь некоей напротив острова, на том берегу Супони. И в том монастыре хранился Серебряный Колокол. Именно что хранился, потому как монахи в тот колокол никогда не били. В прочие часто званивали, а в серебряный - нельзя. Непростой, гляди-ка, предмет был.

Ну вот, а потом пришла сюда англичанка. Много кораблей - и под Архангельским встали, и к нам сюда дивизию свою послали. А монахи, как узнали про это, за колокол испугались, оно и ясно - серебряный. Сняли его с колокольни да унесли в лес, к реке - с пением, со свечами, с почтением, как полагается. Пронесли по-за рекой да где-то на валунах в воду и опустили, чтоб англичанка не нашла.

Корабли-то ихние скоро ушли - пожгли у нас, конечно, много - и деревни, и в монастыре пожар был. Когда все потушили, пошли колокол доставать - а уж где там! И сам он на глубину ушел, в самую пучину, и берег над ним обвалился... Монахи его веревкой заденут, потянут - а он все доньше идет. Словом, погоревали да оставили.

А колокол и верно непростой был. Ежели его наверх-то здынуть да ударить в него - тогда по всей Руси жизнь перевернется и no-старому пойдет. Вот, примерно сказать, школа и сельсовет - все это тихонько под землю скроется, и холм сверху сойдется, весь строевым лесом порастет. Снова пойдут по лесу девки в снарядных сарафанах собирать малину и княжевику-ягоду. Дороги зарастут, как их и не было - будем в гости реками ходить. А где кипиратив теперь - там церква снова построится, как встарь была - беленькая, тоненькая вся... Старуха-то, бабка покойная, мне про нее сказывала. Вот так все будет - надо, однако, колокол достать да ударить с толком. Впрочем... нам, старикам, теперь не в силу его вытянуть. А молодые что?
– только смеются. Скоро все старые-то повымрут, тогда и место забудется - то самое, где колокол упрятан. Посмеетесь тогда, ага..."_

Мстиславище ржал уже давно. Хрипел, давясь собственной слюной. Омерзительно дергался и бухался лбом о столешницу.

– Заткнис-с-сь, Бис-с-сер...
– вдруг прошипел Вещий Лисей, глаза его недобро блеснули в полумраке. Мстиславище мгновенно смолк - будто захлопнули крышку выгребной ямы.

– Ес-с-сли С-серебряный Колокол с-существует в природе, тогда...

– Че тогда, драть тебя? Экхм, хмы! Не тяни дрезину, говори конкретно, тля!

– Тогда... ЕГО НАДО НАЙТИ.

Слова черного князя просвистели как свинцовые осы над головами собутыльников. Это был приговор. Вещий Лисей повелел - и колокол будет найден.