Древнерусская игра - Двенадцатая дочь

Миронов Арсений

Всем хороша вила Саке, одно плохо: изображение на экране узкое. Словно смотришь через глазки-щелочки. Ну ничего, зато глубина резкости - просто фантастическая. Что ни говори: японская техника...

Вила Ракия, завесив лицо распущенными на волю косами, напевает в сохнущие волосы какую-то черногорскую песенку про юнака-кралевича из градишта Борача и чистит штуцер. Ловкие ручки скользят по черному металлу, сажа на пальчиках. Вила Джин вяжет темно-зеленый шарфик, сонно плавают спицы - петля к петле. Вила Виски спит наверху, в спальне, под кроватью. Я говорил ей тысячу раз: что ты чудишь, залезай вот сюда, под одеяла. Нет, она спит под кроватью. Все-таки необычная вила, эксклюзивная. Неудивительно: в

моей коллекции она - дикарка. Изготовлена магами Болена Дойчина. Глядя на нее, меня пробирает колючая ревность: очень неплохо прорезаны глаза и ноздри, кожа бархатистая и главное - запах. Честно говоря, мне никак не удавалось сделать своих девчонок такими пахучими. Впрочем, это понятно: у Болена, должно быть, целый институт парфюмеров состоит на службе.

Но давайте-ка смотреть на экран. Саке уже снижается, ловко маневрируя среди древесных верхушек, - шшшш... мягко вошла в облако ветвей, прицепилась к стволу. Тихо поползла вниз - камера, пометавшись немного, снова сфокусировалась... Какие-то темные точки внизу, поддеревом... Ага, любопытно. Саке знает, что хозяину интересно посмотреть на такое: четыре чудаковатых человечка быстро бегут потраве, распустив переливчатые полы черных плащей, подняв на плечи странные носилки - какие-то глухие ящики с прорезями, запечатанными желтым воском. Понимаю: это боевые осы в контейнерах. Команда Куруяда приступила к следующему этапу зачистки местности. Теперь они будут блокировать посторонний мониторинг. В частности, мой.

Дурачки. Они думают, я буду отслеживать ситуацию посредством волшебных пчел? Впрочем, откуда Куруяду знать, что операция "Купальня" давно рассекречена. И что я уже послал в окрестности Вручьего ручья одну из лучших своих разведчиц. Ее не заблокируешь боевыми осами, хе-хе...

Наконец "комсомольцы" бросили ношу - один отошел в сторону и встал на дозоре; трое других принялись зарывать ящик в землю, маскируя кусками дерна. Работали стремительно, видимо, не обошлось без утилитарной магии только лезвия кинжалов мелькают, да комья разлетаются по траве. Наконец все четыре ящика были успешно зарыты в грунт - на поверхности остались лишь наспех закамуфлированные верхние крышки с наглухо запечатанными щелями. Переглянувшись, "комсомольцы" спрятали кинжалы и синхронно бросились прочь.

– Они что, забыли снять печати? А как эти насекомые твари вылетят в нужный момент?
– лениво поинтересовался я, обернув голову к престарелому жрецу по прозвищу Би-Джей. Старичок, облаченный в довольно стильный белый скандинавский свитер с толстым воротником под самый подбородок, поморщился:

– Все просто, повелитель. Сейчас осам еще рано вылетать. А воск сладкий. Осы грызут его изнутри. Количество воска рассчитано точно на три часа. Через три часа насекомые будут на свободе и начнут действовать.

– Часовой механизм!
– улыбнулся я.
– Неглупо. А почему ящики разного размера? А один вообще белый?

– Осы сидят только в одной колоде, повелитель, - пояснил Би-Джей. Сделал паузу, хрустнул кусочком фруктового сахара, отхлебнул чай из зеленоватого стеклянного сосуда, позвякивавшего в тяжеленном подстаканнике из черненого серебра. Пожевав губами, добавил: - Осы вылетят и первым делом сожрут лакомые печати на трех других ящиках. А оттуда полезут серебристые цикады, засвистит, вылетая под давлением, сжатый ветер-суховей.

– Цикады - от Стожара. Туман - от Мокоши... А от Дажьбога что?

– Дажьбог не будет следить, ему лень, - лаконично ответствовал Би-Джей и горделиво замолк, посасывая сахарный слиточек.

Вила Саке меж тем бесшумно спустилась по сосновому стволу и утонула в траве: нижнюю половину экрана закрыло колыхание узких зеленоватых теней.

– Ой, опять комса появилась!
– воскликнул я.
– Глядите, целая

ячейка.

Около дюжины подмастерьев Куруяда быстро и деловито двигались по лесу к берегу ручья. Там, где на невысоком, но довольно обрывистом берегу в небо торчало несколько длиннющих сосновых мачт, парни остановились. Поколыхались на ветру полами плащей, покивали друг другу черными кудрявыми головами и разошлись. Каждому досталось по сосне.

– Не понимаю, - признался я.
– Они что, красят деревья?

Насколько мне видно, "комсомольцы" принялись мазать старые стволы небольшими темными кисточками - в самом низу, у земли.

– Заговаривают, - пояснил Би-Джей и. отхлебнул дополнительно. Видать, им нужно, чтобы стволы упали. В нужное время.

– Ив нужном направлении, - добавил я. Ну конечно, десять сосен должны упасть через ручей. Верхушками на другой берег... Как десять мостиков.

– Десять молотов, повелитель!
– вежливо поправил старый жрец. Он уже долил себе чаю из хрустального самовара и теперь помешивал сахарин позолоченной ложицей.
– Поэтично выражаясь, мой повелитель, в данном случае древесный ствол - это как бы длинная рукоять, на конце которой - тяжкий молот. Сегодня на закате десять смертоносных молотов ударят по несчастным Катоминым дружинникам...

– Но ведь... такая высота!
– удивился я.
– Разве дивы не разобьются насмерть?

– Строго говоря, они мертвы уже давно, - улыбнулся как всегда парадоксальный Би-Джей.
– А если серьезно - им наплевать. Живучие.

– Ой, смотрите!
– Карий глаз Ракии выглянул сквозь водопад влажных ореховых струек.
– Бр-р, как страшно. Это же тролли, настоящие тролли!

Да. Они шли спокойно, не таясь, - огромные, заплывшие жиром, заросшие косматой шерстью. Рыхлые складки колышутся на бедрах, многослойные животы отвисают чуть не до колен - поверх набедренных повязок. Желтые глазки прячутся под набухшими лбами, тяжелые ковши нижних челюстей изредка отвисают, издавая утробный храп. Вот один - особенно хорош, большой, черная шкура в седых искрах, несет на плече трехметровую палицу с острым крюком на конце. Король красоты. Видимо, главарь.

Признаться, я даже немного притих у экрана - отчаянно сражаясь с приступами тошноты. Конечно, эти парни без доспехов. Конечно, они не так ужасны, как бронированные дивы унгуннской кавалерии... Однако - все равно: холод вдоль позвоночника. Таких запросто не проймешь...

– Стрелы не берут дивью шкуру, - будто прочитав мои мысли, задумчиво озвучил Би-Джей.
– Только копнем, господа. Только копнем...

– Или рогатиной, - возразила Ракия.
– Да и мечом, думаю, можно.

– Мечом весьма небеспечно.
– Би-Джей закатил красноватые глаза. Слишком клинок короткий, а у него лапа в полторы сажени длиной. Ты его колешь, а он махнул - и голова долой. На расстоянии надо, копнем. Уж вы поверьте моему опыту.

Ракия блеснула глазками, но промолчала. А я усмехнулся. Можно подумать, будто ты, старый пень, хоть раз ходил на дива с копьем. Небось, всю жизнь состоял при божественном начальстве, ветеран кабинетных кампаний. Коридорный воитель.

Между тем на экране продолжалось шоу про крупных приматов. Дивы... дружно полезли на сосны. Как кинг-конги на нью-йоркские небоскребы - чинно так, с чувством собственного достоинства. Самое забавное, что топоры они при этом держали в зубах.

Десять сосен - десять обезьян. Твари ползли размеренно и сноровисто через несколько минут жирные монстры уже почти скрылись там, в вышине, в ветвях, окружавших верхушки сосен. Камера двинулась вверх: солнце пропылало в объектив концентрическими кольцами, на фоне слепящего неба _они_ казались теперь странными наростами на стволах - впрочем, если не знать заранее, ни за что не обратишь внимания.