Древнерусская литература. Литература XVIII века
Шрифт:
После смерти в 1796 г. Екатерины II новый император Павел пытался приблизить к себе Державина, но поэт поссорился с царем. В 1802 г. император Александр I назначил Державина министром юстиции. Но дух независимости, проявленный Державиным, не понравился молодому царю, и в следующем, 1803 г. Державин был принужден выйти в отставку. С этого времени до последних дней жизни (умер в 1816 г.) он нигде не служит и, отстояв свою независимость, все силы отдает поэзии. Последние годы он жил на покое – зимой в Петербурге, в собственном особняке на Фонтанке, летом в имении Званка, вблизи столицы, на реке Волхов.
Сын бедных родителей, Державин начинал свое служебное поприще без покровителей и чьей-либо поддержки. За несколько десятилетий он добился поразительных
2
Впервые в печати Державин выступил в 1773 г., когда в журнале В. Рубана «Старина и новизна» опубликовал свой перевод (видимо, с немецкого) «Ироиды, или Письма Вивлиды к Кавну». Имя переводчика и автора переведенного стихотворения указаны не были. Миф о Библиде – это история преступной страсти сестры к брату. Овидий в своих «Метаморфозах» поэтически обработал этот миф. Выбор начинающим поэтом для перевода «Ироиды» о Вивлиде носит принципиальный характер. Он свидетельствовал о том, что Державин был отлично знаком с просветительской литературой руссоистского типа, что ему близок идеал свободной личности. Правда, эта свобода рассматривалась лишь с нравственной точки зрения, как свобода чувства. Но уже здесь отчетливо выражен мотив противопоставления сердца разуму. Эта идея будет усвоена Державиным. «Языком сердца» будет он говорить в пору своей зрелости, но к этой зрелости поэт придет через трудные испытания.
Важной вехой на этом творческом пути окажется сборник «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае», подготовленный в 1774 г. В год бушевавшей крестьянской войны и сформировалось мировоззрение Державина. В духе времени, когда просветительские идеи имели широкое хождение, Державин окончательно и навсегда усвоил политическую концепцию просветителей, их веру в просвященного монарха.
Потрясенный бедствиями народа, поэт пристально рассматривал условия его жизни. Он увидел, как чиновники и помещики грабили подданных и «питателей отечества». В том же 1774 г., во время восстания, он обращался с призывом (например, к казанскому губернатору) «остановить грабительство», поскольку именно «лихоимство производит в жителях наиболее ропота, потому что всякий, кто имеет с ними малейшее дело, грабит их».[ 958 ]
958
Соч. Державина, т. 5. СПб., 1871, с. 110–111. (Далее ссылки на это изд. в тексте).
В заметке «О возмущениях и бунтах» он писал еще резче: «Многочисленное дворянство приводит в скудость государство… Причина возмущений находится в общенародной бедности и во всеобщем неудовольствии».
Державин не стал просветителем и потому не выступал против крепостного права. Следует, правда, помнить, что и многие французские просветители в те годы не считали возможным освобождать невежественных, не готовых принять свободу крепостных крестьян. Широко была известна их формула: сначала просветить, а потом освободить. Реальные же формы русского крепостничества, превратившегося в рабство, губительны для России. Они и довели народ до восстания. Это положение, по Державину, порождено злоупотреблением властей, беззаконием. С подобной практикой местных властей и помещиков следовало бороться. Единственным путем утверждения справедливости
Демонстративная политика заигрывания с просветителями Екатерины II в 1760-е гг. способствовала рождению и утверждению легенды о ней как просвещенной монархине. Русские просветители после закрытия Комиссии о сочинении Нового уложения (1768) преодолели эту иллюзию. Французские просветители продолжали верить Екатерине: Вольтер поучал ее в своих письмах, а Дидро в год Пугачевского восстания приехал из Парижа, чтобы «учить царствовать» «философа на троне» – русскую императрицу. Быть советодателем государю – так определил свое понимание гражданского долга и Державин.
Советодателем мог стать только Державин-поэт. Именно поэтому он пересматривает свое прежнее отношение к поэзии, вырабатывает новое понимание места поэта в обществе. Еще в 1770 г. он славил радости любви превыше всего. Но стремление к счастью любви и радостям жизни превращало гражданина в частного человека, отделяло его от жизни общей, делало равнодушным к страданиям других людей и интересам отечества. Что же определяет подлинное достоинство человека? В чем его величие? Какова мера его ценности? В размышлении об этих кардинальных проблемах и были в 1774 г. написаны «Ода на великость» и «Ода на знатность».
Не принадлежность к дворянству, не титулы и звания, не высокие посты в государстве определяют достоинство человека, – утверждает поэт в своих стихах. Прославляя героев России, он показывает, что истинно великим человека делает его деятельность – патриотическая, общественная, государственная, направленная на защиту отечества, правды, справедливости. Деятельность Державина, определяющая величие его личности, заключалась в исполнении долга поэта-гражданина. Он должен выступать за правду, что бы ему ни грозило. Потому мужество – первая добродетель истинно великого человека. Исполнением этого долга и явилась «Ода на день рождения ее величества, сочиненная во время войны и бунта 1774 года».
В этой оде Державин выступил впервые с советами Екатерине – какую ей следует проводить политику:
Так ты всем матерь равна буди.Враги, монархиня, те ж люди:Ударь еще и разжени,Но с тем, чтоб милость к ним пролити.В оду он сначала включил строфу, в которой открыто указывал на несправедливость разделения людей на рабов и тиранов. Видимо, осторожности ради Державин исключил из первой политической оды свои социальные рекомендации. Но зато оставил другие строфы, в которых требовал извлечь урок из народного восстания, проявить гуманность к восставшим, пересмотреть политику и создать для «питателей отечества» человеческие условия существования. Только тогда
Не будут жатвы поплененны,Не будут села попаленны,Не прольет Пугачев кровей.Ода в составе сборника была напечатана в 1776 г. Советы Державина не были услышаны Екатериной II: императрица с неслыханной жестокостью расправилась с восставшими. Но поэт не оставил мысли «учить царствовать» монархиню, декларативным обещаниям которой искренно верил.
Читалагайские оды были равнодушно приняты и читателями, и поэтами. Их слабость, понимал Державин, – в подражательности. Сделав предметом поэзии судьбы родины, высокие темы жизни гражданина, поэт избрал традиционный жанр – оду и пошел по пути Ломоносова. Но следование обернулось прямым подражанием, повторением чужих стилистических фигур и образов. Поэт остро и болезненно ощущал отсутствие своей индивидуальности в стихах. Правила классицизма цепями опутывали могучее дарование поэта, душили личность, неудержимо рвавшуюся на собственный путь. Опыт подсказывал, что истинной поэзию делает неповторимость слога, передающего индивидуальность поэта.