Древний Египет. Подъем и упадок
Шрифт:
Таким образом, безопасно пребывая в саркофаге, рожденная заново и повторно оживляемая лучами солнца, преображенная мумия отправлялась в путешествие по загробной жизни. Предполагалось, что рая можно было достигнуть двумя типично египетскими способами. Оба описаны в «Книге Двух путей» – самой ранней из древних египетских «Книг мертвых». Эта особая комбинация из «Текстов саркофагов» изображает две противоположные судьбы, два противоположных берега веры – идея, которая была уже ясно сформулирована в «Текстах пирамиды» Древнего царства.
По большому счету, можно было выбрать загробную жизнь в горних сферах с богом солнца – теперь она стала доступна для всех. Чтобы оказаться в этой версии рая, душа покойного – ее представляли как птицу с головой человека – вылетала из саркофага и устремлялась в небеса. Каждую ночь, когда солнце опускалось в подземный мир, она вновь возвращалась в мумию, где и пребывала в безопасности.
Кроме «ба» существовал также «ка» – вечный дух, которому для существования требовались еда и питье. Посредством «ка» мертвый человек мог следовать иным путем: через подземный мир к месту пребывания Осириса. Из царства живых умершие отправляются в магическое путешествие к своему последнему месту назначения, Жертвенным полям. Египтяне верили, что эти мифические земли расположены у восточного горизонта, откуда восходит солнце; будучи частью подземного мира, они, тем не менее, открывали перспективу воскрешения.
Когда «ка» двигался с запада на восток, он следовал тем же путем, каким солнце движется ночью через сферу мрака, и, подобно солнцу, каждый день возрождался вместе с ним. Но это путешествие отнюдь не было легким и безопасным. Согласно «Текстам саркофагов», его путь был тернист и чреват опасностями. Надо было проходить врата, пересекать водные пути, умиротворять демонов, а также обладать тайным знанием, чтобы справляться с задачами. В одном случае мертвые должны опознать различные части судна, чтобы им дали место на барке бога солнца. Заклинания обеспечивали путешественника магическими средствами для преодоления таких препятствий, и некоторые саркофаги даже были украшены (изнутри, для удобства покойного) подробными картами подземного мира, где нанесены различные моря, острова, реки и поселения по пути к Жертвенным полям.
Мрачные описания того, что лежит между смертью и спасением, вызывают в воображении образы ада Иеронима Босха, отражая всеобщий ужас перед смертью и отчаянное желание вечной жизни. Страхи древних египтян колебались от слишком знакомых бедствий вроде жажды и голода до инфернального ужаса перед перевернутым миром, в котором им предстоит ходить на головах, пить мочу и есть экскременты. «Тексты саркофагов» иллюстрируют, насколько может разыграться воспаленное человеческое воображение.
Однако место назначения стоит всех испытаний и несчастий. Египтяне представляли владения Осириса как райские кущи – тучные, обильно политые поля, дающие невероятные урожаи; сады и огороды, приносящие богатые плоды; мир и изобилие до конца вечности. Достигнув конца путешествия, покойный мог ожидать, что в загробной жизни у него всего будет вдоволь:
Здесь я буду есть, и здесь я буду бродить.Здесь я буду пахать, и здесь я буду пожинать.Здесь я возлягу с женщиной, и здесь я буду доволен [66] .Ради такой загробной жизни стоило умереть. Управлял этой сельскохозяйственной идиллией бог Осирис, пример возрождения и самый надежный источник вечной жизни. Борясь с препятствиями, чтобы вопреки всем испытаниям присоединиться к Осирису, покойный гарантировал не только собственное возрождение, но также и постоянное возрождение бога. В мифологических терминах покойный делал то же самое, что Гор для своего отца Осириса – и Осирис вознаграждал его соответственно. Не случайно описание загробной жизни отражает мир, в котором наследование и его порядок имеют первоочередное значение. «Тексты саркофагов» были составлены в условиях, когда влияние правителей провинций возрастало, и просто отразили их специфические проблемы. Древние египтяне, как и все прочие народы, делали свои религиозные верования проекцией событий повседневной жизни.
66
Тексты саркофагов, часть 467.
Осирис торжествующий
Возвышение Осириса из божества с неясными функциями до общего бога мертвых легло в основу новой религиозной системы. Когда
Подобный процесс имел место и на юге страны, в Абидосе. Здесь местные жители поклонялись богу погребений Хентиаменти в образе шакала – животного, которое часто замечали в местах захоронений в пустыне. Он назывался «Предводителем Запада» – так именовалась страна мертвых – и повелителем кладбищ. Культ Осириса скоро предъявил права и на эти атрибуты. При XI династии (ок. 2000 года до н. э.) надписи в храме Абидоса уже говорили о гибридном боге, Осирисе-Хентиаменти. Спустя несколько поколений выражение «Предводитель Запада» считалось просто титулом Осириса: триумф бога стал полным [67] .
67
Система представлений древних египтян о «мире ином» была весьма сложной. Человек, как они полагали, состоял из шести сущностей. Первой из них является Хат («тело») – бренная оболочка, которая не способна жить без Ка – «двойника», полной копии человека (или другого существа) как индивида, присущей всему живому. Рен («имя») занимало очень важное место, поскольку верили, что оно в дальнейшем определяет судьбу человека. Ба («жизненная сила») – сознание человека, психика, душа. Аху («светлый», «освещенный») – черта, необходимая для существования в загробном мире, которую человек обретает после смерти путем особого ритуала. Шуит («тень») – «сущность» человека.
Что касается загробного мира (Дуат), то традиция выделяла в нем несколько частей, одна из которых называлась «Поля Иалу» (египетское «Поля камыша»). Здесь праведники обретают вечную жизнь и блаженство после суда Осириса. Поля Иалу стали прообразом Елисейских полей в древнегреческой мифологии. В период Древнего царства главным богом Дуата являлся Анубис. Когда эпитет главы загробного мира и некоторые его функции перешли к богу Осирису, тот остался проводником. Упуаут, бог-волк, изначально был богом войны, спутником фараонов, – но с течением времени эта связь Упуаута с войной и смертью привела к тому, что его стали рассматривать как открывателя пути через Дуат для душ умерших. Благодаря внешнему сходству волка и шакала Упуаута стали отождествлять с Анубисом, и в итоге он сделался его сыном. (Прим. перев.)
В случае Абидоса присутствие старых царских могил дополнительно придавало месту особую святость и дух старины. Казалось само собой разумеющимся, что у Осириса (архетип возрожденного правителя) должен быть главный храм – там, где с начала времен хоронили царей. Так, начиная с периода гражданской войны и в последующие годы Абидос стал основным центром культа Осириса и одним из самых священных мест во всем Египте. Осквернение этой святыни во время ожесточенной войны между династиями Гераклеополиса и Фив покрыло царей севера позором, и их окончательное поражение было воспринято как божественное возмездие за такое отвратительное кощунство.
Одержав победу в гражданской войне, царь Ментухотеп, не тратя времени даром, продемонстрировал свою набожность, украшая святыню Осириса-Хентиаменти. При преемниках Ментухотепа храм продолжал пользоваться царским покровительством. Абидос превратился в центр национального паломничества и сцену для тщательно продуманных церемоний, прославляющих воскрешение бога.
«Мистерии Осириса» ежегодно устраивались в присутствии огромной толпы зрителей, собиравшихся со всех концов Египта. Основой обрядов служила демонстрация божественности царского сана, смерти и воскрешения. Эти три аспекта мифа об Осирисе были отражены в трех отдельных процессиях. В ходе первой народу показывали культовое изображение бога, чтобы напомнить о его статусе живого правителя. Один из жрецов храма – или, в отдельных случаях, приезжий вельможа, выступающий как личный представитель царя, – появлялся в образе бога-шакала Упуаута («Открывающего путь») и шествовал впереди процессии как герольд Осириса.