Древний Египет. Подъем и упадок

Уилкинсон Тоби

Но самой потрясающей частью погребального комплекса стала простая, ничем не украшенная яма, выдолбленная в скале рядом с огромной царской гробницей. Эта часть великого замысла Ментухотепа была завершена одной из первых. Яма содержала в себе обернутые в полотно тела не менее чем шестидесяти мужчин, сложенные друг на друга. При жизни они были в возрасте между тридцатью и сорока, сильными и высокими – средний рост 5 футов и 9,5 дюйма [65] . Несмотря на силу, всех их постигла одна и та же участь: раны на их телах были главным образом нанесены стрелами и тяжелыми, грубыми предметами, упавшими с большой высоты. Эти люди были рядовыми воинами, убитыми в сражении при штурме укрепленного города. Шрамы у некоторых указывают, что это были закаленные

в боях ветераны. Но то, с чем они столкнулись в своем последнем испытании, было не рукопашным боем, а осадой. Стрелы и метательные снаряды, которые градом сыпались на них с зубчатых стен, сразили некоторых наповал – их плотно завитые волосы представляли собой жалкую защиту. Других воинов, раненных, но еще живых, безжалостно добили на поле боя, размозжив им черепа дубинками.

65

То есть около 176,5 см. (Прим. перев.)

В пылу сражения их тела были брошены на растерзание стервятникам. Лишь после того, как битва была выиграна и город взят, оставшиеся в живых смогли подобрать своих мертвых, снять с них окровавленную одежду, осмотреть тела, очистить их от песка и спеленать, чтобы приготовить к погребению. Никто не попытался мумифицировать эти трупы, и для покойников не делали особенного различия по чинам. Лишь двоих военачальников спеленали чуть более тщательно и поместили в простые, ничем не украшенные гробы. Наконец, перед погребением имена покойных были записаны чернилами на льняных пеленах: обычные фиванские имена вроде Амени, Ментухотеп и Интефикер; семейные имена вроде Сенбеби («брат Беби») или Са-Ипу («сын Ипу»), а также такие, как Собекхотеп, Собекнахт и Сехетепибсобек – которые указывают на происхождение из мест, далеких от Фив, близ северных центров культа бога-крокодила Собека.

Учитывая, что эти павшие бойцы удостоились редкой чести – церемониального погребения, представляется вероятным, что они участвовали в решающем сражении гражданской войны, последнем штурме самого Гераклеополиса. Некоторые из них, возможно, были местными жителями, выступившими, тем не менее, на стороне фиванской армии против собственных правителей, и потому были отмечены особым образом.

Для царя Ментухотепа, завоевателя Гераклеополиса и объединителя Египта, сооружение братской могилы солдат рядом с его собственной было блестяще рассчитанным пропагандистским ходом. Это послужило бы ярким напоминанием и современникам, и потомкам о жертвах, которые Фивы принесли в ходе конфликта. Это заставило бы навсегда запомнить Ментухотепа как великого военачальника. И, в предвидении способа правления его преемников, это должно было укрепить легенду о царе и его «братьях по оружию» как защитниках страны.

Воинское захоронение стало предвестником и кое-чего еще: впредь для многих в «дивном новом мире» Среднего царства славная смерть стала заменой радостей жизни.

Глава 7. До рая далеко

Надежда есть!

Древний Египет кажется цивилизацией, одержимой смертью. Большинство атрибутов египетской культуры, от пирамид до мумий, связано с погребальными обрядами. И все же при ближайшем рассмотрении оказывается, что египтяне были озабочены не смертью как таковой, а скорее способами ее победить. Пирамиды были придуманы как убежище для возрождения египетских царей. Мумии создавались с тем, чтобы стать постоянным вместилищем бессмертного духа мертвых. И если современные представления о Древнем Египте определяются верованиями, связанными со смертью, и ритуальными предметами для погребений – то лишь потому, что кладбища, расположенные на краю пустыни, сохранились куда лучше, нежели города и деревни в пойме Нила.

Гробницы и могилы предоставляют поколениям археологов изобилие относительно легкодоступных находок, в то время как раскопки древних поселений – процесс сложный, трудоемкий и явно не столь эффектный. Тем не менее важность верований, связанных с загробной жизнью, и погребальных ритуалов для древних египтян нельзя просто списать на случайность археологических находок. Поскольку египтяне не считали смерть

полным уничтожением, надлежащая подготовка к переходу в мир иной воспринималась как важная задача.

Хотя надежду на загробную жизнь и необходимые приготовления к ней можно проследить от самых ранних доисторических культур Египта, сто с лишним лет политических треволнений, последовавших за крахом Древнего царства (2175–1970), стали водоразделом в истории развития религиозных убеждений древних египтян, связанных с погребальными ритуалами. Многие самые характерные особенности, верования и методы, которые просуществовали до последних дней цивилизации фараонов, сложились во время социальных перемен, в суровых испытаниях, которыми сопровождались гражданская война и период ее последствий.

Ослабление монархии в большей или меньшей степени повлияло на все слои населения. Для подавляющего большинства ее жителей – неграмотных поселян – присутствие или отсутствие сильного правительства мало повлияло на их образ жизни. Долгие дни тяжелого труда в поле, работа плугом и мотыгой, охрана урожая и жатва были так же предсказуемы, как восход солнца. Но в дальней перспективе неэффективное управление государством могло принести простым людям и их семьям весьма разрушительные последствия. Развал центральной власти открыл лазейки для недобросовестных местных чиновников, которые облагали население запредельными налогами. Пренебрежение ирригацией и системами защиты от наводнений увеличило вероятность неурожая и голода. Нежелание государства пополнять запасы зерна лишало крестьян-земледельцев единственного, что могло поддержать их в черный день. Стоит ли удивляться, что рассказы очевидцев на протяжении примерно столетия после смерти Пепи II повествуют о голоде, терзающем страну.

Для малочисленной грамотной элиты, занимающей вершину социальной пирамиды, последствия политического кризиса, возможно, были не столь опасны – но длились куда дольше. Высшие чиновники могли быть уверены, что завтра у них будет кусок хлеба, чего не скажешь о продвижении по карьерной лестнице. Когда источник власти иссыхал, карьера, которая строится на верной службе повелителю, внезапно становилась путем в никуда. Влиятельные местные семьи были вынуждены привлекать собственные ресурсы, чтобы поддерживать прежний образ жизни. Лишившись контроля и поддержки со стороны царской власти, многие из них просто решали действовать самостоятельно, продолжая управлять своим окружением как прежде, а заодно присваивая себе многие царские прерогативы.

Старые истины уходили – и то же самое происходило с осознанием жесткого разграничения между тем, что принадлежит царю и простым смертным, характеризовавшим Эпоху пирамид. По мере того как повседневное существование все больше омрачали тяготы и неопределенность, потребность в уверенности в загробной жизни становилась все более насущной. Поскольку необходимость – мать изобретательности, мрачная реальность жизни египтян в период, последовавший за VI династией, стала особенно плодородной почвой для теологических новшеств.

В более мирные и благоприятные времена, насколько мы можем судить по немому отчету гробниц и погребальных атрибутов, представители правящего класса с радостным нетерпением ждали перехода в загробную жизнь – которая была, по существу, продолжением земного существования, но лишенным ее неприглядных сторон. Искусно украшенные усыпальницы Эпохи пирамид отражают рост уверенности в этом и вполне материалистическое представление о жизни после смерти. Фундаментальная цель художественного оформления самой гробницы состояла в том, чтобы обеспечить покойному удовлетворение всех материальных потребностей в загробной жизни. Сцены, изображающие пекарей и пивоваров, гончаров, плотников и слесарей за работой; рыбаков, вытаскивающих невероятно богатый улов; людей, приносящих различные дары – мясо, домашнюю птицу, прекрасную мебель и предметы роскоши… Все они были созданы, чтобы обеспечить постоянное поступление еды, напитков и прочих благ, дабы обеспечить владельца гробницы всеми удобствами в его загробной жизни, слишком похожей на земную. В то время как царь мог надеяться на загробную жизнь среди звезд, наедине с силами Вселенной, даже самым высокопоставленным из его придворных такая судьба была заказана. В смерти, как в жизни, для царя существовали одни правила, для его подданных – другие.