Древний род 3

Эйрих Сергей

Сам Альбертли, конечно, мог поспать на диване, тем более что он стал гораздо чище. Но как долго это будет продолжаться? Диван был ветхим как и большая часть мебели в доме. Надо было решать этот вопрос. Первым делом Хозяин дома поднялся на чердак. Убедился, что там ничего напоминающего кровать нет, и пошел в подвал. Первый этаж подвала был небольшим помещением, где хранились припасы, посему там ничего искать не имело смысла, Альбертли спустился на этаж ниже. Плутона взял с собой, скорее для поддержки. На минус втором этаже хранились магические вещи, которые несли пользу или были безвредными. За все годы тут скопилось немало вещей. И конечно

были кровати.

Пока маги пробирались через завалы и разгребали хлам, Альбертли спросил:

— А почему у вас, Алхимиков, такие странные шутки? Я заметил на дне рождения.

— Про наркоманию? Это всё дурацкий кодекс. — Отмахнулся Плутон. — За нами пристально следит инквизиция, кодекс алхимиков включает в себя четыре "Не" касающиеся наркотиков, "Не рассказывать", "Не изготавливать", "Не распространять", "Не употреблять". Кроме алхимиков о существовании наркотиков вообще мало кто знает.

— А…

— А шутить можно. Так или иначе исследования этой темы проводятся, случайно, и поделиться ей на конференции не выйдет. Остаются шутки внутри компаний.

— Почему такая строгость? — Удивился Альбертли.

— В нашем мире слишком много веществ которые очень легко получить, очень легко выработать от них зависимость и умереть. До введения кодекса, эпидемия, которая получила в архивах кодовое название "радужная чума", выкосила подчистую несколько городов. Маги буквально стирали в памяти людей любое упоминание наркотиков. С алхимиками так не выйдет.

Наконец маги нашли где хранились кровати. Они стояли стопкой, друг на друге, в отдельном углу. На каждой стояла печать предка, который её сюда положил. В самом низу была грубо сколоченная кровать «Маститого воина», на ней стояла свинцовая печать, горячей штамповки, сама кровать была массивной и очень тяжёлой, сколоченной из толстых грубых досок. Покрыта была большим количеством шкур, хорошо выделанных и сохранившихся не без магии. В печати было пояснение:

После подвига на поле боя ложись в эту кровать, и принесет она тебе сон чудный, сон вещий, и что бы ни приснилось, сон сбудется. Но не ложись ты, коле не было битвы и коли струсил ты, тогда…

Альбертли отмахнулся, читать дальше смысла не было. На ней стояла другая кровать, кровать воина была двуспальной, а эта меньше на пол метра, и тонкие, резные ножки глубоко врезались в шкуры. Печать была тонкой, принадлежала явно представительнице рода Саронов — дочернего клана. Но в печати было предупреждение, если опустить все тонкости этого сложного языка, уснуть на ней могла только та, кто не испытывала чувств. Опять-же странный артефакт предков.

Третья кровать была моложе предыдущей веков на семь. Она была легкой, односпальной, на печати из воска было выдавлено колесо телеги. Эта печать принадлежала пять раз прадеду. Он был путешественником, эта кровать дарила силы и спокойный сон, только если была перенесена за пять километров от предыдущего места, где стояла. Иначе человека ждала бессонная ночь. Такое условие казалось бессмыслицей, если не взять во внимание что бывали профессии когда тебе просто необходимо много передвигаться. Тогда кровать давала дополнительный стимул… Или ты возьмёшь ноги в руки и продолжишь путь, или спи на земле.

— Гуррон! У меня в роду были одни философы! — выругался Альбертли.

— А по-моему, одни фанаты своего дела, оттого и кровати у них были. Соответствующие. Отдавали себя своему ремеслу полностью, без остатка.

На

самом верху стояла двуспальная кровать, печать на ней была сделана на поколение позднее чем на самой первой, но несмотря на это, на нее был спрос, на ней нельзя было спать одному. Обо всех свойствах этой кровати Альбертли знал и даже не стал смотреть на печать.

— Других кроватей здесь нет. Я пойду в деревню, к столяру. Может у него что есть. — Сказал Альбертли.

— А я продолжу уборку.

Саронский поднялся вверх по лестнице и увидел, как Анника лёгкими и изящными жестами руководит расстановкой книг на полки. Книги переставлялись в алфавитном порядке. Пока ногами он искал обувь, загляделся на эти чёткие и аккуратные движения.

***

Альбертли двинулся в деревню, он знал, где расположился столяр. Новый мастер значительно подвинул “корягоделов”, которые обитали в деревне и делали кривые табуретки. Это был настоящий краснодеревщик, любящий дерево и преданный столярному ремеслу. Издали было видно его дом, сияющий цветом свежего белого дерева и украшенный резными фигурками различных зверей. Старые мастера были недовольны появлению такого конкурента, их мебель выглядела совершенно невзрачной и кривой по сравнению с его. Впрочем, прочие жители деревни не были согласны с ними и послали в мастерскую к нему своих детей. Сам же мастер аргументировал это так: "Тяжелее всего доставить лес, мебель легче чем доски"

Столярная мастерская стояла в центре деревни, у него всегда кипела работа, с десяток учеников что-то колотили, строгали и пилили. Грузовые телеги то и дело приезжали к цеху и забирали мебель, увозя её на рынок в Кухтанкау. Но сейчас внутри стояла тишина, слышался только редкий надрывный кашель, от которого дрожали стёкла.

Зайдя, Ученый понял, в чем дело. В доме так сильно пахло креозотом, что дышать было опасно. Пройдя сквозь сильный запах, он застал Столяра за работой на складе, а точнее за обработкой всех досок, из которых он был построен. Услышав за спиной кашель, столяр аж подпрыгнул. Мужик весом килограмм в сто пятьдесят, широкоплечий и двухметрового роста так обнял мага, что чуть не раздавил, а потом быстро выволок его на улицу.

— Маг! Как я рад, что вы здесь! Вы даже не представляете, как вы вовремя! Спасайте! Древоед завелся на складе! Прям сил нет. За неделю весь материал попортил скотина! Я вот, даже креозоту заказал, ан нет, и эта гадость его не берет! Выручай! — сказал столяр, дергая себя за бороду.

— Разве можно так? Креозотом. — Скривился Альбертли, вонь была отвратной.

— Да что там… Покрою всё лаком, пахнуть перестанет. А то дерево что уже есть на складе — считай пропало.

— Древоед дело нехитрое. — Альбертли потёр подбородок. — Секунду. — Сказал Альбертли, а сам связался со зверомагом. — Плутон… Ты меня слышишь?

— Конечно… В чем дело?

— Не помнишь руну от древоеда? — Спросил Альбертли.

— Руну? У меня есть отличный рецепт препарата! Не помню, но сейчас найду справочник…

— Плутон! Пожалуйста, продашь ему препарат чуть позже, сейчас мне нужна руна.

— Ну хорошо, сейчас найду. — Негодуя ответил зверомаг.

Спустя пол часа, сарай был проветрен, руны начерчены, и Альбертли отдал столяру стамеску.