Древний род: Сотый Богомир
Шрифт:
– Все хорошо - отвечал ему отец, у которого тоже проступила слеза - главное, что ты будешь одет, обут и накормлен.
– Па-апка-а - Лешка стал заливаться слезами.
Ребенок буквально захлебывался в рыдании и вот тут-то я не выдержал.
– Ах ты козел подзаборный, - заорал я - ты что делаешь, сволочь, хочешь чтобы твой пацан тут в кому впал, - я подскочил к непутевому родителю, усадил его на пятую точку - держи рыбу, - и отвесил ковбою 'леща' - раньше надо было думать, до того как ты со своими дружками хотел сделать в нас дырки.
– А что нам оставалось, - поддержал
Да-а, ситуация скажем не простая, я даже слегка растерялся от такого наезда. Даже и не знаю, чтобы я делал на их месте, но что-нибудь точно придумал, но на 'кривую' не подался.
– Почему ребенок плачет - из леса вышел Маэстро, с луком в руке.
– Да вон, родитель его, радует сына перспективой детского дома - пояснил Кузьма.
– Держи рыбу - 'шлеп'. Маэстро саданул родителя по морде своим 'экскаваторным ковшом', от чего тот уткнулся лицом в снег - пойдем Алексей, у меня для тебя кое-что есть - ласково сказал он ребенку и улыбнулся.
Пацаненок, увидев оскал гиганта, - а именно так выглядела улыбка Маэстро из-за шрама - разревелся с новой силой.
– Может тебя тоже рыбой накормить, чтобы детей не пугал - наехал я на здоровяка и стал успокаивать Лешку.
Маэстро, тем временем, забрался в кибитку и принялся, что то там искать. Через минуту он вылез с пригоршней, килограмма два не меньше, конфет, в обеих руках и топором подмышкой.
– Держи Леха.
Леха мгновенно забыл про все проблемы и стал распихивать конфеты по карманам ватной куртки и холщевых штанов, говоря, что понесет все своим братьям и сестрам.
После того, как Леха скрылся в лесу, с полными карманами конфет, Маэстро подошел к ковбоям, устрашающе подкидывая топор. Ковбои и без того боялись, вышедшего из леса гиганта с очень страшным лицом, совсем сжались.
– Э-э-э парень, ты чего это собрался делать - дрожащим голосом сказал главарь.
Маэстро еще пару раз подбросил топор в воздух, метнул его ковбоям под ноги и стал их развязывать.
– Теперь, - заговорил он, когда развязанные ковбои поднялись с земли - один берет топор и идет добывать дрова, для костра. Двое других идут помогать своим женам, собирать пожитки и перетаскивают все сюда.
Когда все трое ушли, Маэстро объяснил, мне и Кузьме, свои действия.
Трое братьев, занимались фермерством, в ростовской области. Попали сюда, из-за какой-то наследственной болезни, которая на детях сказалась сильнее, чем на родителях. Продав все свое добро на земле, которого хватило на покупку нескольких килограммов золота и пару десятков серебра. Планировали заняться здесь тем же самым, взять землицы, купить инструмент, завести животину и т.д. Но тот самый ковбой, которого я и Маэстро 'кормили рыбой', был игроком в карты и умудрился залезть в такие долги, что общего золота и серебра не хватило, что бы отдать все его долги, их поставили на счетчик. Ждать лихо, не стали, ноги в руки и деру из столицы.
– И что теперь думаешь делать?
– поинтересовался я у Маэстро.
– Делать буду не я, а
Ну вот, 'не было у бабки печали, ей принесли порося, которое срало где попало'. Как идти на поимку, так без меня, а как разруливать проблемы, самоустраняются, и мудохаться приходится мне.
Отнекиваться от проблемы, я не стал, рано или поздно, все ровно придется решать не только такие мелочи, а чего посложнее.
– Но - продолжал Маэстро - прежде чем ты, что то решишь, хотел бы сказать. Первое, - он загнул палец на правой руке - они еще никого не грабанули, мы первые. Второе - он загнул второй палец - они живут в двух палатках, в одной шесть детей, в другой попеременно спят женщины и эти обалдуи. И третье. Знаешь, кого мне описали женщины, когда рассказывали мне, про того, кто их поставил на счетчик?
Я молча ждал продолжения.
– Юру!
– Маэстро буквально выплюнул это имя, да еще с такой злостью, что казалось, он говорит о Гитлере, на девятое мая.
– Ты имеешь в виду...
– Да, да, да, тот самый, который встречал тебя и Чуйку - у Маэстро стали проскальзывать нотки злости.
– А ты уверен, что это он?
– хоть мне и говорили, что мой дядя не очень хороший человек, но не хотелось, чтобы он оказался совсем курвой.
Но Маэстро сказал, что женщины 'питы' хорошо его рассмотрели, когда он махал перед ними шпагой и описание дали такое, что никаких сомнений не остается.
– Вот ты прямо кладезь 'хороших' новостей - не скрывал я своего ехидства - зови Кольку, будем решать судьбу этих несчастных - кивнул я в сторону леса, откуда уже доносился звук ударов топора - ну и подумаем, как можно утихомирить моего дядюшку.
– Ага - сказал Маэстро и скрылся в лесу.
– Кузьма, - обратился я ко второму здоровяку - давай ка доставай котелок, тарелки и припасы, чувствую, кормежка сегодня, за наш счет.
Кузьма установил треногу, подвесил на нее большой котелок, заполнил его на половину водой из канистры. К этому времени, ковбой-лесоруб принес две охапки дров. Разожгли под котелком костер. Кузьма достал из кузова мешочек с гречкой, справедливо рассудив, что калории ковбоям, как и их детям и женам, не помешают. Также он достал, 'кубанскую утку', которую мы купили в пути, как он сказал, для навара. Но готовить, слава богу, ему ее не пришлось.
Не то чтобы Кузьма не умел готовить, но оказалось, что при приготовлении 'кубанской утки', нужны определенные знания.
В тот момент, когда Кузьма уже собрался сыпать гречку в кипящую воду, из леса вышли Маэстро и Николай в сопровождении трех пернатых женщин, и шести детей, двух девочек и четырех мальчиков. Причем самым старшим из них был тот самый Лешка, а самой младшей, двухгодовалая девочка, у которой вместо перьев, был желтый пух.
Может кому-то, кто прожил в этом мире не один месяц, а то и год, вид не то людей, не то птиц, кажется вполне естественным. И то, что сходство детей и цыплят это нормально, для меня, - может быть пока - выглядит очень неестественно. То как я пялюсь на птенца, то есть, ребенка, увидела мать и я, осознав свое бескультурье, сразу отвернулся.