Древний свет
Шрифт:
— Как вы их найдете?
Лишь на мгновение к нему вернулась эта его изысканная способность подшучивать над собой. Он произнес:
— Линн, я не найду их, но мне станет легче, если я посмотрю.
Глядя на дальний «челнок», я подумала, что подготовка «челнока» к вылету, пожалуй, должна быть почти закончена. Мучила ноющая боль в бедре. Я взялась обеими руками за металлический костыль и оперлась им на землю между ступнями.
— Вы не найдете никого из них.
Кассирур и Нелум Сантил, Бетан Т'Ан Кире, Хассие Рейхалин… Ромаре Керис-Андрете и Хилдринди из хайек Анжади… Вспоминая
Дугги внимательно посмотрел на меня: между нами стоит одно имя — Медуэнин .
— Я пойду, — сказала я.
— Это несколько часов лету над Внутренним Морем; пилоты очень не хотят лететь ночью без навигационной сети — Он замолчал, быстро оглянувшись через плечо.
Из купола центра связи вышел Оттовэй, щурясь от лившегося горизонтально света, который падал на его красное лицо. Чувствуя раздражение, я подождала, пока он подошел к нам, и спросила:
— «Челнок» подготовлен к полету?
— Прошу прощения, Представитель. Командор Мендес не разрешает полет.
Я засмеялась. Смотрела на этого человека в форме Миротворческих сил и смеялась, а потом сказала:
— Но я улечу в любом случае, и вы это знаете.
— Тем не менее, командор Мендес не даст на это разрешения. — Он бросил на Дуга взгляд, почти призывая того на помощь. «Бегство сорвалось, — подумала я. — Все рухнуло, и даже ты знаешь об этом». Я ничего не ответила.
Оттовэй сказал:
— Она в зоне Римнит — Кеверилде. Когда мы доложили, что вы найдены живой, она… Представитель, она хочет, чтобы вы были здесь, с нею; она говорит, что есть дело чрезвычайной важности…
— Командор Мендес по ее должности не имеет сейчас права приказывать.
Это странно — стоять вот так и спорить. И банально… Теплый воздух ласкал кожу, от других садившихся летательных аппаратов до меня доходили волны тепла, и было просто смотреть на «челнок», в котором лежало ее тело. Я не стану тянуть; мы скоро отправимся. Завтра…
Откуда мне известно, что у меня есть отсрочка на день, чтобы доставить ее в Башню? А затем я подумала: «Прислушиваться к памяти. Я уже знаю немного из того, что знала она. Это означает, что я знаю, что делать».
— …Представитель!
В поле моего зрения появился Оттовэй, загородив собой «челнок» и море. Я перевела взгляд с линии горизонта, этой черты, прямой, ни с чем не сравнимой в природе, и посмотрела на него.
— У командора Мендес есть пленник, — повторил он. — Она велела мне передать вам имя: Калил бел-Риоч…
Это имя, с трудом произнесенное этим человеком с сино-английским акцентом… «Да он не понимает, о чем говорит», — подумала я. На мое здоровое плечо легла рука Дуга, и я почувствовала охватившее его напряжение.
— Она жива? — спросил он, затем помотал головой. — Все равно. Не хочу ничего знать об этом. Линн, увижусь с вами до отлета. — Он выпустил мое плечо, резко повернулся и ушел.
Стремительное бегство… и его невысокая, стройная фигура исчезла во входе в купол центра связи. «А Дом-источник в Ашиэле всегда будет с ним, — подумала я. — И смерть Сетри, и холодная телестре в пустоши, и слепота, и страх».
— Представитель, теперь, когда здесь нет правительственного
— Ей нужна не я. «Челнок»…
— Командор Мендес не хочет сообщать открытым текстом ничего, кроме того, что ей требуются ваши специальные знания. Дело касается переговоров, которые вы вели здесь два дня назад, и отчета об исследованиях, представленного доктором Рашидом Акидой.
Я сжала обе руки на металлическом костыле и внезапно поняла, как хрупко равновесие между самообладанием и изнеможением и что я не могу этого сделать: Рурик, как мне быть?
Небо голубое и все в дневных звездах, но я была там, где оно ослепительно белое. Где стоит город без стен, где комнаты без дверей. Я вспоминаю голос Повелителя Даннора и то, как мы с Калил стояли рядом в Кель Харантише и вызвали видения минувшей вечности, помню ее лицо в тронном зале, когда она сказала: «Ваша Молли Рэйчел мертва».
«Знает ли она, что ее заставили блефовать? — с сарказмом подумала я. — Знает ли она, что не существует то оружие, которым она теперь может нам угрожать?»
На мгновение я растерялась; у меня не было власти над памятью Башни. Я сознавала, что устала до изнеможения. Слух терзал шум садившихся «челноков», под небом, все еще затянутым дымом пожарищ, дрожали земля и чахлая мох-трава.
— Подготовьте «челнок», — сказала я. Когда Оттовэй запротестовал, я добавила: — Свяжитесь с Кори. Сообщите ей, что я в течение часа приземлюсь в Мелкати… и что сразу после этого снова улечу.
За те немногие минуты, что «челнок» готовился к полету, я проковыляла вверх по склону, откуда могла смотреть за остров Кумиэл, на север, и видеть все за проливом и устьем реки Таткаэр.
Теперь, когда солнце уже садилось, подул летний ветер. Запах гари был достаточно силен; от него першило в горле и слезились глаза. Возможно ли, чтобы за шесть миль были слышны треск и шум пожаров?
Виднелись зазубренные силуэты холмов, но на них не было фортов, а на Западном холме, там должен был стоять… нет, это слишком далеко, чтобы разглядеть один дом телестре . Я напрягла глаза и увидела улицы, заваленные обломками камня и кирпича, развороченные внутренние дворы и здания, полузатонувший джат в порту… Вниз по склону Восточного холма, затрудняя видимость, сползал дым. Отсюда не видны были люди, длинные вереницы беженцев. Спокойными казались голубые холмы, мирной выглядела долина реки, и даже пелена дыма тихо и нежно висела в золотистом воздухе… Теперь, не видя боли и страданий, я подумала: «Блейз ».
Как мне объяснить ему, что я делаю и почему? Я не смогу вынести его взгляда… Никогда более не хотела бы тебя видеть, но мне хочется знать, что ты жив!
И какой-то язвительный внутренний голос, принадлежавший мне — никому иному — заметил:«Ты разузнаешь это со временем, ведь у Башни есть свои агенты и методы. Ты узнаешь в следующие месяцы, кто жив, а кто погиб: про всех».
А к тому времени, возможно, это перестанет меня волновать.
С площадки меня окликнул чей-то голос, и я медленно и неуклюже двинулась обратно, к трапу «челнока» F90, и поднялась на борт.