Древняя кровь
Шрифт:
– А ты чертовски высокомерен, – заявил этот тип с какой-то новой, угрожающей интонацией.
Лохматый схватился за голову. Старуха нехорошо захихикала.
– Ты напрасно дразнишь Томикаву, – обратилась она к Кучики. – Он не выносит высокомерных парней. Не представляю, что он теперь с тобой сделает. Даже я не решаюсь вмешиваться, когда он приходит в бешенство.
– Вряд ли это стоит обсуждать, – равнодушно отозвался Бьякуя. – Мне совершенно неинтересно, что он хотел бы сделать.
– Что же, – процедил сквозь зубы тот, кого называли Томикава. – Сейчас я покажу тебе, что ты очень ошибаешься,
– До того, как Ренджи стал моим лейтенантом, – сказал Бьякуя, – он долго служил в одиннадцатом отряде. У него остались еще многие привычки воспитанника Зараки Кенпачи. Я же не считаю необходимым называть свое имя кому попало.
– Ты сам загнал себя в ловушку, – хмыкнул Томикава, отступая назад. – Своим высокомерием ты вырыл себе могилу. И твоя смерть легкой не будет, это я тебе обещаю.
– Это ты чересчур высокомерен, – поправил Кучики. – Вчера вы удирали, как зайцы.
– Это было вчера. Вчера у тебя был шанс. Сегодня его нет.
Бьякуя вдруг обнаружил, что все они смотрят ему за спину. Он резко обернулся. Там был тот, седьмой, полноватый мужчина в кимоно. Он припал к земле, касаясь рукой тени Кучики, на его лице застыла недобрая усмешка. В тот момент, когда Бьякуя обернулся, он одним прыжком отскочил далеко назад.
– Ну, вот и все, – заявил он. – Долго ты не протянешь.
И Бьякуя осознал, что с ним что-то происходит. Они что-то сделали, что-то скверное. Он еще не разобрался, что случилось, но медлить не стоило. Если он еще жив, то, возможно, не свалится в ближайшую пару минут. А этого времени ему с избытком хватит, чтобы разобраться со всей этой мелюзгой. А там будь что будет. Он рванул из ножен занпакто.
– Банкай.
Вперед из толпы риока выступил не Томикава, как ожидал Кучики, а лохматый колдун. Он взмахнул руками, и в тот момент, когда клинки у ног Бьякуи разлетелись мириадами стальных лепестков, между ним и пришельцами вдруг взметнулась вверх земля, закружились опавшие листья, обломанные ветки, и вся эта куча встала на пути Сенбонзакуры. Бьякуя оторопел, когда клинки с чмокающим звуком впились в эту стену… и застряли. Он нажал, но лепестки уже потеряли разгон и не сумели преодолеть плотную массу. Тогда Кучики потянул их назад, и большую часть удалось высвободить, часть же завязла где-то там, в обломках полусгнивших стволов и мягкой глине. И тогда это все поднялось, скомкалось, сформировалось и превратилось в гигантское неуклюжее подобие человека. У него были длиннейшие, до земли, руки, а очертания фигуры почти квадратные. Нелепое существо медленно отлепило ногу от глиняного основания и сделало шаг вперед.
Атаковать монстра банкаем было бессмысленно. Тварь, похоже, была вполне неуязвима. Тогда Бьякуя просто вытянул руку и ударил высокоуровневым хадо. В груди твари образовалась приличных размеров дырка, но это ее не остановило. Чудовище сделало еще один шаг. К тому же, дыру постепенно начали залеплять взлетающие листья и комья земли. А хуже всего было то, что туша полностью загораживала врагов, не разглядишь, куда бить.
– Ох, что я творю! – в полном восторге воскликнул колдун откуда-то из-за спины своего создания.
Бьякуя
Бьякуя пошатнулся. Он обнаружил, что ноги его больше не держат. Только что он потратил все свои силы. Вообще все. Навстречу ему прыгнул Томикава, занося кулак для удара, глаза риока уже горели предвкушением победы. Бьякуя уклонился, отвел его руку, заставляя проскочить мимо и едва не упасть. Это удалось с трудом, но все же удалось. Следующим отчаянным рывком Кучики подхватил меч. Что бы там с ним ни случилось, упасть его заставит только смертельный удар клинка.
Его атаковал синоби, швырнул что-то ему в лицо. Бьякуя отбил оружие мечом, скорее рефлекторно, чем осознанно. На что-то он еще годился. Он взмахнул катаной, слегка зацепил отпрыгнувшего назад ниндзя, но, кажется, толком не ранил, только чуть оцарапал плечо. На новый прыжок не хватило времени. Враг, которого он оставил за спиной, настиг капитана шестого отряда и ударил рукоятью меча по затылку.
Бьякуя упал и больше не мог двинуться. И дело было даже не в силе удара, просто совершенно не осталось сил. В том числе и тех, которые обычно называют упрямством, и которые порой даже умирающее тело могут поднять для последней атаки. Он просто не мог шевелиться. Не мог, и все. На него обрушился страшный удар: Томикава изо всех сил пнул его в бок.
– Вот так тебе! – прорычал он. – Будешь знать, как зазнаваться. Значит, тебе не нужна помощь? Значит, ты один способен справиться с чем угодно?
Враг словно взбесился. Он пинал Кучики ногами, жестоко, с остервенением. Потом схватил за волосы и вдавил лицом в землю, повозил хорошенько, явно наслаждаясь ситуацией. Земля набилась в рот и нос, Бьякуя с трудом смог вдохнуть. Он, правда, так и не понял, зачем ему понадобилось вдыхать.
– Я говорил, что уничтожу тебя? – шипел ему в ухо Томикава.
– Камуи, перестань! – Услышал Бьякуя голос самурая, который касался его тени. – Зачем ты его мучаешь? Он достойно сражался. Просто прикончи его.
Кучики был с этим полностью согласен. Если бы его сейчас спросили, он ответил бы именно так. Все, что угодно, только бы перестали издеваться!
– Ну, нет! – Никак не успокаивался Томикава. – Он у меня легкой смерти не получит!
Он продолжал избиение. Бьякуя безропотно принимал удары. Он не смог бы возразить при всем желании. Все чувствовать, все понимать, но не иметь возможности шевельнуться – это, пожалуй, даже хуже того, о чем давеча говорила девчонка с лисьим хвостом. Если бы его убили во сне, он бы этого даже не понял, а теперь…