Древняя Русь. Город, замок, село
Шрифт:
Для IX–X вв. характерна фигура купца, который в зависимости от обстоятельств легко превращался в воина-участника дальних грабительских походов, алчного искателя легкой наживы. Судя по курганным погребениям Руси и Скандинавии, его атрибутами служили не только миниатюрные складные весы с гирьками для взвешивания серебра, но также меч, боевой топор или копье. В тех же захоронениях изредка находят предметы восточного ввоза. Мужественный облик этих людей, привыкших клясться «бортом ладьи и краем щита, конским хребтом и сталью меча», запечатлен в средневековой литературе и эпосе, в исландских сагах. Их большие разноплеменные о гряды по воде и суше иногда проникали в отдаленнейшие уголки Евразии. Преобладал «героический» тип постоянно находящегося в разъездах купца, ставящего на карту все свое имущество и товары. Подчас в роли торговцев выступали сами дружинные предводители или состоятельные землевладельцы. Хотя по характеру своей деятельности эти купцы были «путешествующими», но они имели дома, дворы, семью, т. е. постоянное место жительства, нередко в пределах протогородского поселка. Связанные с дальней торговлей, они пользовались покровительством княжеской власти, взимавшей
В IX — первой половине X в. большое значение в экономике имел ввоз и накопление куфических монет. Потребность в металлических знаках обращения и серебряном сырье вызвала их массовое проникновение к восточным славянам, у которых сложились собственные денежно-весовые системы (Янин В.Л., 1956). Постоянный транзитный провоз монетного серебра и других товаров через территорию Руси в Скандинавию, Восточную Прибалтику и Польское Поморье стимулировал ее торговлю и денежное обращение. Серебро выступало и как средство накопления сокровищ, ибо масштаб распространения денег был ограничен. Оно служило знаком высокого общественного положения его владельца. Крупные клады дирхемов, зарытые в городах, могли принадлежать богатым купцам (Новгородский клад, найденный в 1953 г., — собственность владельца усадьбы на углу Великой и Холопьей улиц). Клады небольших размеров, найденные на территории сельских поселений либо вблизи них (вдали от основных путей сообщения), отражают отношения главных торговых пунктов и экономически связанной с ними сельскохозяйственной округи. Те же отношения иллюстрируют курганные находки отдельных дирхемов, раковин каури, восточных бус, шелковой тесьмы для отделки верхней одежды. Этот «мелочный товар» сельские жители могли приобретать на городских рынках или у бродячих розничных торговцев типа коробейников, разносивших его по разбросанным среди лесов деревням. О неразвитости товарно-денежного обращения в условиях натурального хозяйства и натурального обмена свидетельствует выпадение части дирхемов из оборота (клады); их использовали также как сырье для изготовления украшений и утвари или употребляли в качестве подвесок к ожерельям. Монеты являлись не только платежным средством, но и материальной ценностью, принимаемой на вес.
В XI в., после того как иссяк восточный источник серебра, его ввозят через северо-западные рубежи русских земель в форме западноевропейского динария. Непрерывное повышение среднего веса кладов в течение XI столетия говорит о росте денежного обращения, увеличении объема коммерческих сделок, о накоплении богатств феодалами-землевладельцами и купцами (Потин В.М., 1968). Укрепляются связи Руси со странами Западной Европы. Судя по ареалу западноевропейских монет, которые в пределах Руси концентрируются на территории Новгородской земли (включая связанные с Новгородом северные районы и земли в бассейне Камы), главным посредником в меховой торговле с Западной Европой был Новгород. Новгородские купцы монополизировали вывоз пушнины на западноевропейские рынки.
В XII — первой половине XIII в. вместе с бурным ростом городов как главных консолидирующих центров округи и государства и расширением ремесленного производства (от работы на заказ часть мастеров переходит к работе на рынок) повышается роль местной внутриобластной и ближней межобластной торговли. В ее основе лежала продажа продуктов сельского хозяйства и местных промыслов, т. е. товаров повседневного потребления. Расширился товарообмен между городом и деревней. Крестьяне продавали на городском торжище избыточные продукты земледелия, приобретая изделия посадских ремесленников. Если внутренний обмен охватывал всю территорию Руси, то внешняя торговля концентрировалась в нескольких десятках крупных городов. Ее влияние сказывалось, прежде всего, на формировании профессионального купечества, объединяющегося в корпорации, и не затрагивало массы крестьян и ремесленников. Торговля превращается в прибыльную городскую профессию; внешним проявлением ее интенсификации и упорядоченности явилось широкое применение купцами письменности в их делопроизводстве (новгородские берестяные грамоты). В отличие от купцов предыдущего периода, которые вели кочевой образ жизни и не ощущали кровной связи плохо защищавшими их «виками», купцы XI–XIII вв. все чаще соединяют свою деятельность и жизнь с городом, становятся более «оседлыми» и осведомленными в рыночном механизме.
В результате роста населения происходит сближение между ранее разобщенными человеческими группами. Благодаря улучшению коммуникаций люди стали легче общаться между собой. Это касалось как внутренних связей Руси, так и ее контактов с соседними государствами. Объединения заморских купцов, торговавших за границей, возникли в Новгороде. Русские купеческие товарищества обрели устойчивые позиции в Константинополе, Сигтуне, Риге, Ревеле, Любеке, Висби на Готланде, где они имели гостиные дворы — места пребывания купцов и хранения товаров с церквами при них. Киевские князья организуют охрану караванов купцов — «гречников», плывших через половецкие земли. При Андрее Боголюбском во Владимир приходили гости не только из Южной Руси и Волжской Булгарии, но и из Царьграда и от «латинян».
Анализ кладов с денежными гривнами за время с XII в. по 40-е годы XIII в. говорит об увеличении количества серебра, ввозившегося из Германии на Русь в виде слитков — марок. Следовательно, возросла потребность древнерусской экономики в металлических средствах обращения. При переплавке иноземные слитки принимали форму и вес русских денежных гривен, употреблявшихся для крупных платежей (Потин В.М., 1968). Пока не решен вопрос о формах мелкого розничного товарооборота в безмонетный период. По свидетельству Абу Хамида Ал-Гарнати, который проехал
На протяжении XI–XIII вв. торговля товарами редкого потребления не претерпела заметной эволюции. Деревня и мелкие городские пункты, как и в предыдущий период, были слабо затронуты заморской торговлей, которая почти не влияла на их замкнутую хозяйственную жизнь. Изредка в них забредали торговцы мелочным товаром, приносившие украшения типа восточных бус или шелковые золототканые ленты для отделки праздничной одежды, находимые при раскопках сельских и городских курганных и грунтовых могильников. Художественная утварь оседала в крупных городах и монастырях, употребляясь в княжеско-боярском и церковном обиходе. Многоцветные узорные шелка шли на изготовление парадных княжеско-боярских одеяний, церковных облачений, пелен и т. д. Восточное стекло и поливная посуда, находимые при раскопках Новгорода, Старой Рязани, Новогрудка, сосредоточены вблизи боярских усадеб. Светская и духовная знать выступала главным потребителем утвари «от грек» и «от латинян». Византийские эмали, изделия романских мастеров по металлу встречены в кладах драгоценных украшений, зарытых при монгольском нашествии (Старая Рязань, Киев, Чернигов). Дешевая бронзовая посуда, поливная керамика, стеклянные сосуды, золотная тесьма, стеатитовые иконки проникали и в среду торгово-ремесленного населения.
Восточные и византийские ткани и произведения художественного ремесла (изделия из металла и стекла, резная кость) служили образцами славянским мастерам, что вело к усвоению пришлых изобразительных мотивов (в архитектурной резьбе, ювелирном деле, книжной миниатюре). Импорт произведении Ближнего Востока, Ирана, Средней Азии — один из важных факторов в формировании раннесредневекового искусства Европы (Даркевич В.П., 1976). Звериная и растительная орнаментика Древней Руси, Великой Моравии, Венгрии, стран Балканского полуострова впитала международные «восточные» мотивы. В европейское искусство проникли образы диковинной фауны, восходящие в своих истоках к образотворчеству древневосточных цивилизаций: симметричные львы и грифоны у «древа жизни», чудовища с двойным туловищем и общей головой, крылатые кони и сфинксы с женскими лицами (Ремпель Л.И., 1909; Лелеков Л.А., 1978). Создавая образы фантастических существ, мастера Центральной и Восточной Европы вдохновлялись узорами шелков, изготовленных в Дамаске и Багдаде, Мерве и Бухаре, Сицилии и арабской Испании. В славянской творческой среде иноземные прототипы не слепо копировали, а подвергали своеобразной стилистической переработке и на основе множества новых вариантов переосмысливали в духе местных верований. Элементы культуры мусульманского Востока, впитавшего доисламские сюжеты, доходили до Европы в сильно трансформированном виде. IX–X вв. — период миграции орнаментальных схем и распространения в европейских регионах «вещей-гибридов», в которых сплавлялись разнородные элементы. На создание «вещей-гибридов» с их синкретизмом стиля влияли разнообразные источники: искусство Византии, испытавшее сильнейшее воздействие Востока, орнаментальное наследие варварских народов Европы и тюркских кочевников евразийских степей, арабо-персидские и дальневосточные мотивы. В искусство Древней Руси XI–XIII вв. «ориентализмы» и античные сюжеты проникали и при посредстве византийских и романских изделий Западной Европы, в свою очередь впитавших азиатские традиции. Так, моделями для известных киевских шиферных рельефов с изображениями триумфа Диониса и Геракла в борьбе со львом послужили образцы византийской художественной резьбы по слоновой кости (Даркевич В.П., 1975, с. 277–278, илл. 397–400). В местных условиях чужеземные модели коренным образом перерабатывали как по форме, так и по содержанию.
Монгольское нашествие, нанесшее тягчайший удар экономике Руси, в первую очередь ее городам, привело к резкому сокращению всех видов зарубежных контактов. Перерезав коммуникации, оно надолго парализовало международные связи Восточной Европы, а затем направило их по другим руслам. Их возрождение наступает уже на новой стадии развития феодализма, в условиях формирования Русского централизованного государства.
Иллюстрации
Таблица 160. Распространение серебряных сосудов Ирана и Средней Азии VI–VIII вв. на Кавказе и в Восточной Европе.
а — иранские сосуды VI–VIII вв.; б — среднеазиатские сосуды VI–VIII вв.; в — клады куфических монет (до 833 г. по В.В. Кропоткину); г — пути сообщения; д — локализация неточная.
1 — Верамин; 2 — Казвин; 3 — Калар Дашт; 4 — Мазандаран, 1893 г.; 5 — Мазандаран; 6 — Ардебиль; 7 — Нор-Баязет; 8, 9 — Дагестан; 10 — Грозный; 11 — р. Урсдон (Северная Осетия); 12 — Азов; 13 — Лимаровка; 14 — Павловка; 15 — Перещинино; 16 — Глодосы; 17 — Хомяково.