Древняя Русь. Город, замок, село

Рыбаков Борис Александрович

Исследователи обратили внимание на расположение древнерусских сельских поселений относительно компактными группами, отделенными друг от друга лесами, болотами или просто незаселенными пространствами. При картографировании такие гнезда селищ в большинстве случаев оказываются сосредоточенными в бассейнах малых рек. Родилось предположение, что совокупность близлежащих селений образовывала территориальную крестьянскую общину — вервь Русской Правды. После работ Н.П. Павлова-Сильванского в нашей историографии получило права гражданства мнение о тождестве верви и погоста. Вероятно, оно справедливо для ранних этапов русской истории, хотя Правда не знает погостов, а последовательно оперирует терминами «вервь» и «мир».

Совершенствуя систему

обложения подвластных земель, киевские князья заменяют архаические способы взимания дани: «от дыма», «от рала» или «от мужа» на более эффективные. Организуются судебно-податные округа: погосты и волости. Их соотношение не всегда ясно. По-видимому, несколько погостов составляли волость. Во всяком случае, из Уставной грамоты Смоленской епископии 1136 г. известно, что волость «Вержавляне Великие» складывалась из девяти погостов. Однако каждый такой погост платил ежегодно смоленскому князю более 100 гривен дани — сумму, превышающую половину судебной десятины, причитавшейся в это же время новгородскому епископу. Данное обстоятельство заставляет усомниться в том, что погосты Вержавлян Великих были тождественны крестьянским территориальным общинам. Ежегодная дань в 100 гривен кажется чрезмерной для одной общины. Следовательно, упомянутые погосты объединяли уже несколько общин.

Таким образом, административная структура Смоленской земли середины XII в. представляла собой иерархию территориальных звеньев: община-вервь, погост и волость. Возможно, некоторые общины (Мирятичи, Жидчичи, Погоновичи) совпадали с погостами. Но, как правило, погост уже был следующей по сравнению с вервью административно-территориальной единицей. И если вервь сохраняла некоторые судебные функции и право защиты членов своей общины, то функции фиска сосредоточивались в погосте. Поэтому в древнерусских памятниках права мы встречаемся с вервью, а в актовых материалах, касающихся разверстки дани, с погостами и волостями.

Сходно устройство и других древнерусских земель. Правда, в южнорусских княжествах из системы вервь-погост-волость выпало среднее звено. Может быть, это связано с большей плотностью населения. При значительной платежеспособности волости территориально здесь были меньше, и сбор дани осуществлялся непосредственно из волостного центра.

К сожалению, чтобы достоверно решить вопрос о соотношении погостов и территориальных крестьянских общин в разные хронологические периоды, в источниках мало данных. О количестве деревень и населения в составе северных погостов есть сведения XV–XVI вв., когда они претерпели уже большие изменения. Все же, пользуясь методом исторической ретроспекции, можно попытаться проследить их историю.

Около 1134 г. князь Всеволод Мстиславич пожаловал новгородскому Юрьеву монастырю Тернужский погост Ляховичи. Местоположение этого погоста определено В.Л. Яниным в междуречье рек Ловати и Полы, в бассейне правых притоков Ловати: Робьи Заборской и Робьи Великосельской (1978, с. 23–31). Площадь погоста, подробно описанного в Переписной оброчной книге Деревской пятины около 1495 г. как Юрьевской волости, входившей уже в Черниговский погост, приближалась к 800 кв. км. На ней размещалось 26 деревень со 166 дворами и 215 человеками взрослого мужского населения. Деревни описаны четырьмя группами. Центрами первых трех являлись большие села: Ляховичи, Коровье Село и Великое Село. Вероятно, перед нами четыре территориальных сельских общины в составе одной феодальной вотчины. В середине XII в. эти территории могла занимать одна община — погост Ляховичи, хотя подтвердить данное предположение нечем. Но по приведенным выше археологическим наблюдениям, XI–XIII вв. были временем быстрого количественного роста сельских поселений на Руси. Путем сегментации с последующим отселением старые общины дробились на несколько новых.

Археологически этот процесс исследован В.В. Седовым. Ему удалось выделить в центральных районах Смоленщины около 15 первоначальных сельских общин. Примером может служить

группа поселений в бассейне р. Березники. Всего здесь зафиксировано 9 селищ, 2 курганных могильника и 1 болотное городище-святилище. Они занимали территорию 10x5 км, отделенную от соседних групп болотами и водоразделами. На двух селищах (Муравищенском и Березниковском) обнаружена лепная славянская керамика. Недалеко от второго находятся курганный могильник и святилище. Площадь самого селища около 0,8 га. В.В. Седов считает его ранним центром сельской общины. На рубеже X–XI вв. рядом с Березниковским селищем возникает Яновское (XI–XIII вв.). Его площадь достигает 6 га. Напротив располагается большой (более 150 насыпей) курганный могильник. Видимо, в начале XI в. функции центра общины перешли к этому поселку. Из 9 селищ Березниковской группы в XIV–XV вв. функционировали только 5. Зато в XI–XIII вв. к двум ранним селениям прибавилось семь новых. Такова динамика развития Березниковской сельской общины. Ее особенностью является смена общинных центров. У большинства же других смоленских крестьянских общин, по наблюдениям В.В. Седова, роль центров выполняли наиболее древние поселении.

В результате работ, проведенных в центральных районах Смоленщины, в бассейне Оки, на Волыни и в ряде других областей Древней Руси, удается наметить пути эволюции сельских крестьянских общин. Для времени IX — начала XI в. повсеместно характерны большие неукрепленные поселения. Неподалеку от многих из них обнаружены городища-убежища, святилища и курганные могильники. Вероятно, эти поселения соответствовали одной территориальной общине. Среди ее членов были лица, как связанные узами кровного родства, так и объединенные только территориально-соседскими принципами. Именно такими коллективами славяне осваивали обширные пространства лесной зоны Восточной Европы.

Относительная многолюдность поселений ранних крестьянских общин определялась несколькими обстоятельствами: во-первых, продолжающимся процессом расселения в иноязычной среде; во-вторых, пережитками родо-племенных отношений; в-третьих, господствовавшим хозяйственным укладом. Земледелие являлось основным занятием крестьян-общинников. Однако далеко не везде имелись еще окультуренные массивы пахотных земель. Расширение посевных площадей, расчистка под пашню лесов и кустарников, подъем целины требовали усилий больших коллективов.

В XI–XIII вв. положение меняется. Улучшается земледельческая техника: на севере появляется двузубая соха, а на юге — более совершенные типы рал. Стабилизируются приемы земледелия, сочетающие различные виды паров с перелогом и подсекой. Производительность индивидуального крестьянского труда значительно повысилась. Необходимость вывозить на поля навоз заставила приблизить к ним поселения. В итоге селищ этого периода известно в три раза больше, но их площадь меньше. Типичными становятся поселения в 5-10 дворов, рядом с которыми возникают починки в два-три двора. Своими размерами выделяются центральные поселения — родоначальники сельских общин, соседствующие с одним для всех селений общины могильником. Некоторые из них превращаются в центры территориально-административных округов — погосты. Постепенно от старых общин отпочковываются новые, осваивающие под пашню соседние территории. Расселение идет с берегов крупных водных артерии в бассейны мелких притоков. Водоразделы активно заселяются в XIV–XV вв.

Конечно, древнерусская крестьянская община в течение X–XIV вв. трансформировалась под натиском упрочившихся феодальных отношений. Внутри нее и рядом с ней развивалась феодальная вотчина, захватившая все новые и новые общинные земли. Однако археологически этот процесс улавливается с большим трудом. Наиболее ярко, о чем говорилось выше, его отражает массовое появление в XI–XIII вв. небольших укрепленных поселений. Судя по данным раскопок, многие из них были феодальными усадьбами-замками. Но их взаимоотношения с окрестными сельскими поселениями установить методами археологии невозможно.