Древняя русская история до монгольского ига. Том 2
Шрифт:
Водворившись в пещере со Св. Антонием, Феодосием, Никоном, он вскоре до такой степени успел в духовной жизни, что наречен был от Св. Антония игуменом при увеличении числа братии. Великий князь Изяслав, основав монастырь Димитровский, в честь своего ангела, послал туда игуменом Варлаама. Варлаам ходил оттуда в Иерусалим, и, посетив все святые места, возвратился в свой монастырь. Потом отправился он во второй раз в Константинополь, обошел все тамошние монастыри и купил все нужное для своего монастыря, но на обратном пути, предпринятом по сухому пути, занемог и скончался в Святогорском монастыре близ Владимира Волынского, 19 ноября, вероятно, 1063 года. Он заповедал своим спутникам отнести тело его в монастырь к Св. Феодосию и передать туда все вещи, купленные им в Константинополе, что и было ими исполнено. Тело Варлаамово положено на правой стороне церкви. Память его празднуется.
Ефрем, каженик, управлял всем домом великого князя Изяслава и был любим им больше всех.
Он также, услажденный беседами святых отшельников, решил жить с ними и был пострижен Никоном, несмотря на гнев государев.
После, по возвращении, он был назначен епископом в Переяславль, где оставил много памятников своего благочестия, просвещения и любви к ближнему. Нестор в летописи рассказывает, как он украсил Переяславль церковными и прочими зданиями, обвел каменными стенами, окончил церковь Св. Михаила, основал церковь Св. Феодора на городских воротах, другую поблизости Св. Андрея. Им построено несколько церквей и в Суздале с главами.
Он присутствовал вместе с другими епископами при торжественном пренесении мощей Св. Феодосия из пещеры в каменную церковь, 1091 года, августа 14 дня, в четверг.
Степенная книга говорит об учреждении им больниц в разных местах, которыми пользовались бедные. Ему приписывают банное строение, под которым одни понимают крещальни, другие купальни, а иные церковные главы, которых прежде, будто, на Руси не бывало!
Стефан. Он служил доместиком или уставщиком по клиросу во время игуменства Феодосия, который часто поручал ему говорить поучения братии вместо себя. Перед кончиной блаженного игумена братия просила его назначить Стефана ему преемником, вместо Иакова, которого он указывал, ибо-де Иаков не у нас пострижен. «Стефан вырос под твоею рукою, говорили они, и послужил тебе: его нам дай». Феодосий согласился, хотя и с укоризной: «Я назначал по Божьему повелению, а вы хотите сотворить свою волю». — После Стефан получил его наставления.
Стефан управлял Печерской обителью пять лет, окончил Печерский храм, основание которого до земли было положено Св. Феодосием, — к 11 июля 1075 г. Так как храм отстоял от древнего монастыря почти на двести сажен, то новый игумен построил деревянные кельи около него и перевел в них братию. В древнем оставлены немногие иноки для погребения умирающих и для совершения заупокойных литургий. На дворе между монастырями, древним и новым, устроен был прием странников. Все обнесено было деревянной стеной. Неизвестно, за что братия вознегодовала впоследствии на своего избранника, но он принужден был оставить игуменство и монастырь. Он основал тогда новый монастырь, близ любимой обители, на другом отроге Печерской горы, на Клове, в честь Св. Богородицы Влахернской, которая столько прославилась при создании Печерского храма. В 1091 г. Св. Стефан был епископом владимиро-волынским, присутствовал при перенесении мощей Св. Феодосием из пещеры в лавру. Скончался 27 апреля 1094 года.
Дамиан, великий «постник и воздержник», до смерти своей не ел и не пил ничего, кроме хлеба с водой. Мало спав ночью, он с прилежанием читал книги и старался подражать житию и смирению преп. Феодосия, которого любил всем сердцем. Феодосий отсылал к нему обыкновенно больных детей, что приносились в монастырь, и вообще всех приходящих лечиться от разных недугов. Дамиан читал над ними молитвы, мазал маслом, и многие исцелялись.
Перед кончиной он молился со слезами Богу, чтобы не отлучал его на том свете от наставника и отца его, преподобного Феодосия, — и вдруг видит его пред одром своим. Феодосий пал на грудь к Дамиану, и, любезно поцеловав, сказал ему: «О чем ты молишься, то совершится, послал меня Господь сказать тебе: ты причтешься со святыми, и, когда я умру, то приду к тебе, и мы останемся вместе». С этими словами он стал невидимым. Дамиан понял, что это было явление от Бога, и послал за блаженным Феодосием. Когда тот пришел, то спросил его с веселым лицом: «Будет ли так, отче, как ты обещал?» Феодосий отвечал, что не знает, о каком обещании тот говорит. Дамиан рассказал ему происшедшее. Тогда Феодосий прослезился, поняв видение, и сказал ему: «Брат Дамиан, что обещал тебе ангел, явясь в моем образе, то будет тебе, — я же, грешный, как могу быть общником славы, уготованной праведнием?» Дамиан обрадовался, перецеловал созванную братию и предал с миром душу свою пришедшим за нею ангелам. Память его празднуется 5 октября.
Иеремия, старец великий, помнивший Владимирово крещение Русской земли. Ему дарован был дар от Бога знать будущее и читать в мыслях человеческих. Он обличал многих втайне и учил беречься от диавола. Задумает брат какой оставить монастырь, он объявлял скрытное намерение, предсказывал доброе и худое, — и все сбывалось. Помнив крещение Владимира и живя при Феодосии, он скончался, вероятно, около 1070 г., следовательно, ему было 90 лет.
Матвей отличался даром прозорливости. «Однажды, рассказывал он, стою я в церкви на своем месте, взглянул на братию, поющую по обеим сторонам на клиросах, и вижу: бес в образе ляха, в луде, ходит вокруг с цветами, что называется лепок, — полные полы, — и бросает в монахов: к кому цветок прильнет, тот, постояв немного, уходит из церкви под каким-нибудь предлогом в келью и ложится спать; а от кого цветок отскакивал, тот стоит крепко, до окончания утрени». В другой раз после заутрени присел Матвей отдохнуть под билом, а келья его была далеко от церкви. Вдруг видит он толпу, идущую из монастырских ворот, а посередине один едет на свинье. «Куда вы?» спросил их старец. «За Михалем Толбековичем», отвечал бес, сидевший на свинье. Пришедши в свою келью, Матвей послал келейника
Исаакий. Это был богатый торопецкий купец, именем Чернь. Задумав идти в монахи, он раздал свое имение нуждавшимся и в монастыри. Антоний принял его и нарек Исаакием.
«Он возымел житие крепкое» и надел на себя власяницу, потом велел купить козла и, сняв с него шкуру, покрылся ею, — волосами вверх, — которая на нем и высохла. Он водворился в пещере, в самой тесной келье, в 4 локтя, и беспрестанно молился там со слезами: пищей ему была просфора, и та через день, да немного воды. Пищу приносил ему сам Антоний и подавал через малое оконце, в которое едва могла пролезть рука. Так провел он семь лет, не выходя на свет Божий, не ложась спать на ребра, а засыпая, помалу, сидя.
Однажды, «наставшу вечеру», начал он кланяться и петь псалмы до полуночи, по обычаю; потрудясь, присел на одре своем и погасил свечу. Вдруг воссиял свет в пещере, как от солнца, и явились перед ним двое прекрасных, светозарных юноши и поведали ему: «Христос идет к тебе, пав, поклонися ему». Он поклонился, позабыв положить на себя крестное знамение, и бесы воскликнули: «Наш еси Исаакий!» Вся кельица и вся улица печерская наполнилась бесами. «Возьмите сопели, бубны и гусли, сказал один от бесов, глаголемый Христос, пусть попляшет нам Исаакий». И ударили все в сопели, бубны и гусли, и начали играть. Надругавшись над ним, оставили его утомленного, еле живого, и исчезли.
Наутро Антоний принес для него хлеба к оконцу, по обычаю, и произнес: «Благослови Господи! отче Исаакие!» Ответа не было. Антоний подумал: «Се уже преставился», — послал за Феодосием и братиею. Откопали вход, вынесли Исаакия, как мертвого, и положили перед пещерой. Здесь увидели, что он жив, и Феодосий приписал его состояние бесовскому действу. Тело его положено на одр, и Антоний служил ему.
По удалении Антония к Святославу в Чернигов, вследствие гнева Изяслава, Феодосий взял Исаакия к себе в келью. Два года лежал он здесь расслабленный, не имея сил повернуться на бок, ни встать, ни сесть, черви заводились несколько раз под ним от мокроты и сырости. Глух и нем был Исаакий два года, не вкушал ни хлеба, ни воды, никакого брашна или овоща; Феодосий омывал и одевал его своими руками, творил молитву над ним день и ночь. На третье лето он «проглаголал» и начал слышать, поднялся на ноги и пошел, как младенец. Никак не хотел он идти в церковь, и только насильно приводили его туда. Феодосий начал водить его в трапезную, но сажал отдельно от братии. «Положите хлеб перед ним, велел игумен, но не кладите ему в руки; пусть сам ест». Неделю он не прикасался, а потом начал, оглядываясь, кушать хлеб, и выучился пить.
Исаакий опять возложил на себя потом жестокое воздержание. По кончине уже Феодосия, при Стефане, Исаакий сказал: «Ты прельстил меня, дьявол, сидящего на едином месте, так я не хочу запираться в пещере, а хочу победить тебя, ходя в монастыре». Он надел на себя власяницу, а сверху нее свиту витоляну, пришел помогать поварам, — и между тем начал юродствовать. К заутрени приходил прежде всех и стоял крепко, недвижимо; зимой во время лютых морозов он ходил в прабошнях и черевьях протоптанных, так что ноги примерзали у него к камню, но он стоял твердо до тех пор, как оканчивалась заутреня. По заутрени ходил в поварницу, готовил огонь, воду, дрова, пока соберутся прочие повара. Однажды повар, тоже именем Исаакий, думая посмеяться над ним, сказал: «Вон сидит ворон черный, поди возьми его». Исаакий поклонился повару, пошел, и, взяв ворона в руки, принес. Все ужаснулись и поведали чудо игумену и братии, которые все начали чтить его особенно. Но Исаакию не хотелось славы человеческой: он начал пакостить то игумену, то братии, то мирским людям, ходя по миру и юродствуя, даже до побоев. Он поселился в прежней пещере Антониевой, собирал к себе молодых людей, одевал их в монашеское платье и получал за то раны от их родителей и упреки от игумена Никона; раны, наготу, стужу, днем и ночью, он все сносил терпеливо. Затопил он однажды печь в истобке у пещеры, разгорелась она, и начало выкидывать пламя углями: заложить ему было нечем, и он стал босыми ногами на пламя, пока оно не погасло. «Много рассказывают о нем, а иное видел я сам, говорит Нестор: совершенную власть приобрел он над бесами, как над мухами, и ни во что ставил их прельщенья и мечтанья. Часто приставали они к нему и твердили: „Ты наш, ты поклонился нам и нашему старейшине“. Он крестился, и бесы исчезали. Иногда они представлялись ему целым народом и кричали: „Раскопаем пещеру, загребем его“; другие кричали: „Беги, Исаакий, хотят загрести тебя!“ Иногда показывался в пещере лютый зверь, медведь, иногда приползали змеи, жабы, мыши и всякий гад. Исаакий крестился, творил молитву, и все исчезало. „Ну, Исаакий, ты победил нас“, сказали они ему, наконец, не сумев ничего сделать с ним». Три года, по его рассказу, продолжалась эта лютая брань. Наконец, он успокоился; пощение, воздержание, бдения стал исправлять по-прежнему. В этих подвигах он провел лет 20 после своего исцеления. Наконец, занемог и вынесен больной в монастырь, где на восьмой день скончался и погребен игуменом Иоанном с братьею, не прежде 1090 года. Память его празднуется 14 февраля. [10]
10
Жития Дамиана, Иеремии, Матвея и Исаакия описаны Нестором в летописи. Большая часть следующих — Симоном и Поликарпом. Остальные жития составлены по другим источникам.