Древо ангела
Шрифт:
– Ты стала гораздо больше похожа на себя прежнюю. И как приятно видеть тебя одетой.
– Да, я в порядке. Только очень хочется знать, когда уже можно будет домой. Бобби будет волноваться, где я. – Лицо Чески внезапно омрачилось. – Знаешь, дядя Дэвид, мне снился сон. Ужасный. Кто-то говорил мне, что Бобби больше не любит меня, что он женат и у него есть свои дети и это значит, что он не может жениться на мне. Это же был только сон, правда, дядя Дэвид? – Ее глаза отчаянно искали в его лице подтверждения. – Бобби любит меня, правда
Дэвид с трудом сглотнул и кивнул.
– Ну, как можно тебя не любить? А теперь давай-ка обними меня. – Он обхватил ее руками и ощутил, какая она худенькая. – Эй, да ты стала совсем тощей, юная леди. Ты должна набирать вес, а не терять его.
– Я знаю. Прости, пожалуйста. Скажи Бобби, я теперь буду хорошо есть. А что со свадьбой, дядя Дэвид? Нам же правда надо пожениться до того, как родится ребенок.
– Тут очень красиво, правда? – Дэвид отошел к окну, отчаянно пытаясь сменить тему, потому что не знал, что ей ответить. – Такой красивый сад. Тебе надо пойти прогуляться. Свежий воздух пойдет тебе на пользу.
– Да, тут красиво, – согласилась Ческа, следуя взглядом за Дэвидом. – Но некоторые люди тут просто сумасшедшие. По ночам, когда я пытаюсь заснуть, я слышу, как они стонут. Это просто ужасно. Я бы хотела жить в Марчмонте.
– Чем лучше ты будешь следить за собой и делать то, что говорит доктор Кокс, тем скорее я смогу забрать тебя домой. Ты не хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь, пока ты еще тут?
– Ну, наверное, было бы неплохо иметь телевизор. Мне нечего делать и бывает скучно.
– Я узнаю, что можно сделать.
– Спасибо, дядя Дэвид. А я больна? Я не чувствую себя больной.
– Нет, ты не больна. У тебя был просто… сильный шок, и теперь ты немного слаба, вот и все.
Лицо Чески побледнело.
– Я… Иногда у меня все путается… Мне снятся все эти жуткие кошмары, и иногда я не могу понять, что на самом деле, а что мне приснилось. Иногда я думаю, что схожу с ума. Но я же не сумасшедшая, правда? Пожалуйста, скажи мне, что нет. – И в ее глазах заблестели слезы.
Дэвид опустился рядом с ней на колени и ласково погладил ее по щеке.
– Ну конечно нет, милая. Ты просто очень долго жила под действием сильного стресса, вот и все. Мы отвезли тебя сюда, чтобы ты могла пожить спокойно и оправиться. Тебе не о чем беспокоиться, кроме того, чтобы следить за собой и за малышом. Обещаешь, что будешь это делать?
– Я постараюсь. Просто иногда мне так страшно… Я… Я чувствую себя очень одинокой.
– Но ты не одна, Ческа. У тебя есть малыш, он живет в тебе. – Он взглянул на часы, стоящие у кровати. – Мне уже пора, милая. Я приеду навестить тебя через неделю.
– Хорошо. Я люблю тебя, дядя Дэвид. – Она обхватила его руками за шею. – Ты же не думаешь, что я плохая?
– Нет, Ческа. Я так не думаю. До встречи. – Дэвид поцеловал ее в светлую макушку и вышел из комнаты.
По пути обратно в Лондон он постоянно прокручивал
Через четыре часа после визита к Ческе он снова сидел у постели ее матери.
Дэвид вернулся домой в Хэмпстед после еженедельной вахты у постели Греты. Зима сменилась весной, но он практически не заметил этой перемены времен года. Он отменил большую часть рабочих обязанностей, оставив только свою радиопрограмму по вечерам в пятницу, чтобы проводить больше времени с Гретой. Врачи в больнице к этому времени сделали сканирование мозга и другие проверки и были уверены, что в мозгу не было никаких существенных повреждений. Они могли только предложить Дэвиду как можно больше разговаривать с Гретой и читать ей, в надежде, что это может вызвать какой-то отклик. Он охотно занимался этим, но пока все было безрезультатно. Едва он успел войти, зазвонил телефон, и он кинулся снять трубку.
– Алло?
– Дэвид, это Леон. Как дела у Чески?
– Лучше, но это не твое дело, – холодно ответил Дэвид.
– А у Греты?
– Без изменений. Леон, что тебе нужно? Меня ты больше не представляешь, а агентом Чески ты остаешься только потому, что она еще не настолько хорошо себя чувствует, чтобы я сказал ей уволить тебя к чертям.
– Слушай, ну что было, то прошло… Я думал, тебе будет интересно, что я поговорил с Бобби и он был совершенно потрясен. Он сказал, что да, у них с Ческой был легкий флирт, но ничего настолько интимного, чтобы от этого появился ребенок. Он клянется, что просто не может быть его отцом. И что он и понятия не имел, сколько ей на самом деле лет.
– И ты ему поверил?
– Да ни черта! Но что мы можем сделать? Он отрицает любую свою ответственность.
Дэвид стиснул зубы.
– Вот что я тебе скажу. Если я когда-нибудь увижу этого негодяя живьем, я из него всю душу вытряхну. Ты не спросил, он собирается навестить Ческу?
– Спросил, и он сказал, что нет. Он думает, от этого может стать только хуже. Он говорит, что она раздула все дело из ничего и все, что между ними было, это легкий, ненавязчивый романчик, безо всяких обязательств.
– Не могу сказать, что ожидал чего-то иного, но все равно – такая беспардонная ложь просто потрясает.
– У него просто нет совести, да никогда и не было. Послушай, нам надо обсудить кое-что еще. Я говорил с Чарльзом Дэем. Он спрашивал, поправилась ли Ческа настолько, чтобы появиться на премьере «Позвольте в вас влюбиться, сэр».
– И что ты ему ответил?
– Что думаю, это навряд ли. Конечно, я не стал вдаваться в детали насчет ее положения. Чарльз думает, у нее случился нервный срыв от шока, когда ее мать попала в аварию. И он ничего не знает про ребенка.