Древо ангела
Шрифт:
– Ну, Ческа не в состоянии никуда идти. И даже если была бы, я полагаю, что чертов Бобби Кросс тоже будет на премьере. Леон, как ты мог даже предположить такое?
– Ладно, ладно. Я скажу Чарльзу, что она еще слишком слаба, попрошу объяснить журналистам, что у нее тяжелый грипп. Но вообще – очень жаль. Все ожидают, что фильм ждет огромный успех на обоих побережьях Атлантики.
– Да, Леон, действительно жаль. Но если бы кое-кто не манипулировал Ческой, ничего этого вообще бы не произошло,
– Да, Дэвид, я знаю, ну что тут скажешь? Мне очень жаль, правда.
– Когда в следующий раз увидишь Бобби, скажи ему держаться от меня подальше. А то я за себя не отвечаю.
Швырнув трубку, Дэвид понял, что находится близко к своему физическому, душевному и эмоциональному пределу. Бесконечное сидение у постели Греты изо дня в день, попытки делать все, о чем его просили врачи, стремление пробудить ее память и получить хоть какой-нибудь отклик бесконечно вымотали его.
Он начал терять надежду.
33
Время для Чески тянулось очень медленно. Иногда, проснувшись, она ощущала себя полной сил и думала о Бобби и ребенке, но в другие дни она проваливалась в какое-то мрачное забытье. ЭлДжей приходила к ней почти каждый день, но разговаривала только о погоде и о том, что на ферме родились ягнята, а Ческе хотелось говорить только о Бобби. Иногда приходил и дядя Дэвид, и она всегда спрашивала у него, почему ей нельзя уехать из клиники Медлин, которая, как она узнала, была больницей для сумасшедших людей. Она пыталась разговаривать с другими пациентами, встречаясь с ними в столовой, но они или не отвечали ей, или снова и снова повторяли одно и то же.
Дэвид обещал, что приедет и заберет ее домой, когда родится ребенок, и она утешала себя мыслью, что осталось уже недолго. Она писала Бобби длинные письма и отдавала их Дэвиду для отправки. Бобби никогда не отвечал, но она знала, что он очень занят, и старалась относиться к этому с пониманием. Когда они поженятся, ей придется привыкнуть к его отъездам.
Иногда, по ночам, Ческе снились ее старые жуткие кошмары. Она просыпалась, плакала, к ней приходила сиделка, утешала, приносила чашку какао и таблетку снотворного.
Иногда в ее сознании всплывали обрывки чего-то ужасного, что она сделала, но она прогоняла эти мысли. Возможно, они были частью ее кошмаров.
Последние месяцы беременности Ческе пришлось провести лежа в постели. У нее было высокое давление, и доктор Кокс сказал, что она должна только отдыхать. Большую часть времени она смотрела телевизор, который принес ей дядя Дэвид.
Однажды вечером, в воскресенье, она смотрела вечерние новости.
– А теперь репортаж Минни Роджерс, которая сейчас находится на Лейстер-сквер, о звездах, прибывающих на премьеру фильма «Позвольте в вас влюбиться, сэр».
Ческа выскочила из кровати и прибавила звук.
– Всем привет, – улыбнулась в камеру репортер. Позади нее Ческа смогла разглядеть толпу народа, стоявшую
Перед камерой появился огромный черный лимузин. Из него вышел Бобби, он улыбался и махал визжащим от восторга фанатам, которые рвались к нему. Глаза Чески наполнились слезами. Она протянула руку к экрану и погладила его лицо.
Бобби нагнулся к машине, и оттуда появилась прелестная стройная блондинка в мини-платье. Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку, и они вдвоем прошли ко входу в кинотеатр, то и дело оборачиваясь и позируя перед камерами.
– Фанаты Бобби просто обезумели! Он никогда еще не был так популярен, текущий сезон в «Палладиуме» весь распродан, – задыхаясь, продолжала репортер. – Сегодня он прибыл в компании Келли Брайт, самой знаменитой модели Британии. Бобби и Келли заходят внутрь, чтобы присоединиться к остальным. Фильм выйдет на широкий экран уже завтра, и, могу вас уверить, его непременно надо смотреть. Возвращаемся в студию.
Майк?
У Чески вырвался низкий, животный рык, идущий из самой глубины. Она вцепилась ногтями себе в лицо и начала царапать его, трясти головой и раскачиваться из стороны в сторону.
– Нет… нет… нет! Он мой… он мой… он мой! – Она вскочила, и ее слова, сливаясь в одно, перешли в непрерывный вой.
Проходящая по коридору сиделка, услышав это, вбежала в комнату. Ческа била кулаками по телевизору.
– Ческа, стоп!
Но она даже не заметила. Удары все учащались с возрастающей силой.
Сиделка попыталась оттащить ее.
– Ну-ну, успокойся, давай я тебя уложу. Ческа, подумай о ребенке, ну пожалуйста!
Ческа рухнула на пол. Сиделка наклонилась к ней, стала проверять пульс и тут заметила на полу лужу. Она вскочила и нажала кнопку срочного вызова.
– Боже, пожалуйста, пожалуйста, – бормотал Дэвид себе под нос, въезжая на парковку больницы.
На входе в родильное отделение его встретил доктор Кокс.
– Все в… Ческа… – У Дэвида не было слов.
– С ней все в порядке. Как только начались роды, мы тут же отвезли ее сюда, и час назад у нее родилась маленькая девочка, весом чуть менее трех килограммов. Мать и ребенок чувствуют себя нормально.
– Слава богу. – Голос Дэвида был хриплым после напряжения четырехчасовой гонки из Кембриджа.
– Ваша мать там с Ческой, которую приводят в порядок после родов, но, может быть, вы хотите взглянуть на малышку?
– С радостью, – и Дэвид прошел вслед за доктором Коксом по коридору к детскому отделению. Когда они вошли, навстречу им с улыбкой вышла медсестра.