Древо исчезающих времен

Головачев Василий Васильевич

Проскочили развилку на улицу Курчатова. Инспектор у тумбы переключения светофора не обратил на «Мазду» никакого внимания, хотя Руслан гнал под сто тридцать.

Свистнула рация.

Руслан поднес трубку к уху.

– Сворачивайте к Тушинскому аэрополю, – раздался в трубке голос Ромашина. – Я жду вас у ворот.

– Кто? – кивнул на трубку Гаранин. – Отец?

– Комиссар Ромашин. – Руслан перещелкнул диапазон. – Гена, догоняй и делай, как я. У Тушинского аэродрома идем поперек шоссе.

– Понял.

– Держитесь! –

Руслан включил фары, вдавил клаксон и с воем рванул через встречную полосу к въезду на Тушинское летное поле прямо перед потоком машин. «Волга» с Пашей за рулем последовала за ним, как приклеенная.

Раздался хор автомобильных сигналов, скрежет тормозов, грохот ударов – несколько машин столкнулось. В боковое крыло «Мазды» врезался какой-то джип, едва не развернув машину беглецов на сто восемьдесят градусов, но все же она протиснулась в щель между автобусом и грузовиком и, помятая, вырвалась из потока перед воротами на Тушинское поле. Почти с таким же успехом это сделала и «Волга» Паши-летчика, получившая вмятину на правой двери.

Игнат Ромашин действительно ждал их возле металлических ворот, держа в одной руке черную сумку. Костюм, который он называл уником, изменил форму и теперь походил на зеленовато-серый армейский комбинезон.

Руслан остановил «Мазду» в метре от него, высунул в окно голову.

– Как вы здесь оказались?

– Потом объясню. – Игнат шевельнул рукой, и над плечом его выросла небольшая турелька с толстым стволом какого-то оружия. Из дула вылетела лиловая молния и, развернувшись в полотнище ослепительного огня, лопнула перед носом джипа «Шевроле», вздумавшего пересечь шоссе. Нос джипа подскочил вверх, и машина перевернулась.

Второе полотнище лилового огня опрокинуло бело-синий «Форд» с мигалкой, принадлежащий инспекции ГИБДД.

– Поехали, – сказал Ромашин будничным тоном, обходя «Мазду» слева, и сел рядом с Гараниным, ошеломленным легкостью, с какой комиссар остановил преследователей.

Руслан кинул взгляд на зеркало заднего вида, отражавшее суматоху на шоссе, и повел машину к воротам. За ним двинулась «Волга» Маркина и Паши.

Ворота открылись, словно Ромашин знал волшебное слово, и закрылись за обеими машинами.

– Направо и вниз, – сказал Игнат. – К последнему вертолету.

Руслан повиновался, направляясь к полю винтокрылых машин. Через минуту они остановились у небольшого вертолета с работающим двигателем. Это был шестиместный «Ка-115» с двумя винтами на одной оси, способный летать со скоростью до трехсот километров в час. Безмолвно вылезли из машин, забрались в кабину вертолета, на месте пилота которого сидел неопределенного возраста круглолицый мужчина в таком же комбинезоне, что был и на Ромашине. Дверцы кабины закрылись. Вертолет поднялся в воздух.

Все смотрели вниз, на сиротливо оставшиеся на поле машины, и молчали. Надежда прерывисто вздохнула. Руслан обнял девушку, прижал к себе, успокаивая, расслабился.

Из всех сидящих в вертолете только он да Ромашин понимали, что возврата к прошлому нет. Пути назад были отрезаны, а будущее казалось зыбким и неопределенным, как солнечный блик на воде.

До Башни, возвышающейся над лесами и болотами Брянской губернии, долетели за час. Пилот вел машину низко, над вершинами деревьев, буквально в полуметре следуя всем изгибам рельефа, и если вертолет искали, то вряд ли локаторы ПВО могли различить его на фоне ландшафта.

– Приготовьтесь, – сказал Ромашин, за все время полета не проронивший ни слова. – Здание хронобура имеет три тамбур-узла для выхода наружу, мы попытаемся воспользоваться верхним, на тридцатом этаже.

– Будем десантироваться прямо из вертолета? – уточнил Гаранин.

– Иного пути нет.

– Если мы замешкаемся хотя бы на пару минут, нас собьют.

– Надеюсь, этого не произойдет.

– А вы как выходили из Башни? Тоже через тридцатый этаж?

– Еще один тамбур находится на втором этаже. Но мне было проще, уник снабжен системой динго-маскировки. Охранники меня просто не заметили, когда я выходил.

Вертолет перескочил через стену с колючей проволокой, окружавшую Криптозону, в течение десяти секунд пересек воздушное пространство до Башни и свечой взмыл в небо, зависнув на высоте ста двадцати метров над землей. Ромашин открыл дверцу салона, вынул из сумки продолговатый предмет длиной с локоть, похожий на когтистую лапу с рукоятью, направил на стену Башни в десяти метрах. Стена внезапно дала трещину, которая зигзагом побежала дальше, замкнулась в многоугольник с неравными сторонами. Этот многоугольник налился розовым сиянием и стал таять, испаряться, образуя уходящий в стену тоннель.

Ромашин пробежался пальцами по рукояти необычного инструмента, укрепил его на полу кабины, самый длинный коготь «лапы» вдруг выстрелил в глубину тоннеля, потащив за собой тонкую белесую нить, вцепился в пол. Затем еще один коготь сорвался с «лапы» инструмента, вонзился в пол тоннеля рядом с первым, за ним второй и третий. Из нитей, соединявших ствол инструмента с когтями в тоннеле, выросли тонкие ворсинки, образуя нечто вроде светящейся паутинной дорожки. Ромашин без колебаний ступил на эту хрупкую с виду дорожку, сделал два шага и оглянулся, протягивая руку.

– Я и девушка пойдем первыми, остальные за нами.

Надежда нерешительно посмотрела на Руслана. Тот мягко подтолкнул ее к проему двери.

– Не бойся, все будет хорошо. Я пойду сзади.

Надя вцепилась в руку Ромашина, и они засеменили по странной лучистой дорожке к проходу в Башню. Вертолет стоял в воздухе как вкопанный, подчиняясь мастерству пилота. Что будет с ним, останется ли он в вертолете или последует за беглецами, Ромашин не сказал.

– Вперед! – махнул рукой Руслан.