Дрейфус... Ателье. Свободная зона

Грюмбер Жан-Клод

Мими (сквозь зубы, грозя Жизелъ пальцем). Ты можешь заткнуться, а?

Жизель (сразу приходя в чувство). Что еще не так? Уж и рассказать ничего нельзя? (Делает вид, что просто сморкается, хотя на самом деле всхлипывает.)

Симона (стуча кулаками по столу). Ну почему, почему я реву? Сама не знаю…

Мими. Тогда прекрати и посмейся!

Симона.

Не могу, не могу остановиться…

Мими. Пощекочи себя под мышками!

Симона рыдает. Остальные молчат.

Ну, раз так, старушка, давай, сливай все до конца, писать меньше будешь.

Симона смеется сквозь слезы.

Ну вот, уже смеешься… Слушай, хочешь неприличный анекдот про горбуна…

Симона мотает головой и рыдает пуще прежнего.

Жан (одеваясь). Оставь ты ее со своими идиотскими анекдотами, ей и без того тошно.

Мими. А ты не суй нос не в свои дела…

Жан. Если бы вы все вместе потребовали от него почасовой оплаты, он бы подумал, прежде чем заставлять вас работать сверхурочно. Надо уметь поставить себя так, чтоб тебя уважали, а иначе…

Жизель. Лично я предпочитаю работать сдельно…

Жан. При почасовой системе ты отсидишь положенное время, а потом за каждый час переработки будешь получать дополнительно.

Жизель. Но зато, наверное, будешь чувствовать себя не так свободно…

Мими. Особенно если, как ты, каждые пять минут бегать писать…

Жизель. Я писаю каждые пять минут?

Мадам Лоранс. Тут абсолютно нечего стыдиться, право же…

Жизель. Стыдиться, может, нечего, просто я туда вообще никогда не хожу, вот и все…

Мадам Лоранс. Да никто вас в этом и не думал упрекать…

Жизель. Не хожу. Никогда туда не хожу…

Мими. Тогда куда же ты выходишь?

Жизель. Никуда я не выхожу, это другие выходят…

Мадам Лоранс. Кошмар, можно подумать, будто вас обвинили Бог весть в чем…

Жан (после небольшой паузы). Да… в головках у вас действительно теплая водица вместо мозгов.

Мими (показывая ему на часы). Поторапливайся, коммуняшка, а то опоздаешь и схлопочешь выговор…

Жан, хлопнув дверью, выходит.

(Обращаясь к Симоне, которая продолжает плакать.) Теперь тут все свои, можешь излить душу…

Симона рыдает.

Мари. Так и задохнуться недолго…

Жизель. Может, тебе прилечь на гладильный

стол?

Симона (встряхивает голову, делает глубокий вдох, стараясь одолеть икоту). Сейчас пройдет… Сейчас пройдет…

Мими (Симоне). Хочешь совет?

Жизель. Отстань от нее…

Мими. Время от времени — хорошенькая прочистка дымохода, снизу доверху, и никаких тебе тараканов и мрачных мыслей.

Жизель. Ну уж, тоже мне, удовольствие… Мало у нее других забот… Мужик в постели — только лишняя постирушка. А она и так до полуночи обстирывает своих парней…

Мими. А прачечные для кого существуют?

Жизель. Говорю тебе, не нужно ей это.

Мими (Симоне). Ты ее не слушай… Давай я свожу тебя в воскресенье на танцы. Оторвешь там себе… мальчоночку…

Жизель. До чего ж ты бываешь омерзительна… Ей-богу, бывают дни…

Мари. Нет, ей нужен такой человек, который бы действительно помогал, поддерживал…

Мими (поет куплет популярной песенки Мориса Шевалье про сутенера).

Проспер, уп-ля-бум… Он — хозяин тротуара…

Мари (перебивает ее, раздражаясь). Я совершенно другое имею в виду: что-то постоянное, крепкое…

Мими. Вот это правильно: чем крепче, тем приятней… Когда мягкое и дряблое — это не годится…

Все фыркают.

Мадам Лоранс (она одна не смеется). Вам получше, Симона?

Симона (вытирая глаза и улыбаясь). Не знаю, что со мной случилось. Все было нормально, и вдруг — подкатил к горлу комок и стал душить…

Мими (продолжая развивать свою тему и захлебываясь смехом). Это точно, долгое воздержание душит…

Жизель. Закрой фонтан, дай ей выговориться… Мне тоже иной раз ну до того хочется… хочется… и, ну никак, ну никак… и такое ощущение, будто… (Ищет и не находит нужных слов.)

Мими. Будто что, детка?

Жизель. Будто там вата. (Бьет себя в грудь. Симоне.) Правда же? Правда? Будто ватный ком?

Симона неопределенно пожимает плечами.

Мими (Жизели). Но у тебя-то с какой стати? Ты в полном порядке. Муженек имеется, квартиренка имеется, детки имеются… Полное счастье…