Дроны над Сталинградом
Шрифт:
— Товарищ инженер, передали из Ставки: вам нужно прибыть в Ставку Верховного главнокомандующего завтра в 14:00. Вот ваш пропуск на территорию Кремля. Будьте готовы. А пока отдыхайте.
Когда за офицером закрылась дверь, в комнате снова стало тихо.
Громов присел на край кровати. Механически снял сапоги, вытянул ноги. В голове стучало: «четырнадцать ноль-ноль». Вряд ли он спал с таким комфортом со времён института. Но и таких событий у него никогда в жизни не было.
В углу комнаты, на тумбочке, стоял радиоприёмник.
Громов подошёл, сел рядом, повернул регулятор. Приёмник ожил треском, зашипел, проскочили голоса, затем обрывки марша. И вдруг — гулкий, глубокий голос, ни с кем не спутаешь:
— Говорит Москва…Говорит Москва…Передаёт Советское Информбюро.
Громов замер. Он уже не чувствовал усталости. Только звук.
— От Советского Информбюро:Войска Донского фронта под командованием генерал-лейтенанта Рокоссовского полностью завершили разгром окружённой группировки немецко-фашистских войск в районе города Сталинграда…
Треск эфира. Затем снова голос, твёрдый, как набат:
— В плен сдались остатки штаба 6-й армии противника.В числе пленных — командующий 6-й армией фельдмаршал Паулюс, начальник штаба Шмидт, командующие корпусами и дивизиями.Взяты огромные трофеи: артиллерия, боеприпасы, техника, склады.Сталинград — освобождён.
Слова звучали, как сталь по камню. Без эмоций — но за каждым стоял огонь.
Громов смотрел в решётку приёмника, как будто видел голос. Он слышал знакомые названия — Садовая, Унрау, тракторный… видел их перед глазами. Там, где его аппараты летали. Где он с Бойко прослушивал сигналы. Где люди шли в бой. Где его работа перестала быть чертежами и стала оружием.
— Таким образом, — продолжал Левитан, — в ходе Сталинградской операции уничтожено и пленено более 330 тысяч солдат и офицеров противника…
На этом месте Громов выключил приёмник. Не от холодности — от полноты. Он не нуждался в продолжении. Он знал, как это было. Слишком хорошо знал.
Он встал. Подошёл к умывальнику. Ополоснул лицо. В зеркале — глаза красные, но не от бессонницы.
Битва за Сталинград выиграна. Но война — нет.
Глава XXXIV. "Новое задание"
Кремль встретил Громова ледяной тишиной. Пройдя через ворота, он миновал проверку, затем — длинный коридор с массивными дверями. Сотрудник кремлевской охраны, не говоря ни слова, провёл его к небольшой приёмной, обитой зелёной тканью. За столом сидел секретарь — молодой, в очках, с аккуратной причёской.
— Садитесь, — сказал он, указывая на стул. — Вас пригласят.
Громов опустился на простой деревянный стул. В приёмной было тепло, пахло свежей бумагой и табаком. На стене висели часы - стрелки медленно считали минуты, словно говоря о том, что конец войны еще не скоро. Инженер сидел молча, папка с документами лежала на коленях. За дверью, в глубине здания, иногда
Прошло около двадцати минут, прежде чем дверь открылась. Появился другой сотрудник — постарше, с плотной фигурой.
— Проходите, вас ожидают — сказал он просто.
Громов вошёл в кабинет.
Перед ним оказался длинный стол, покрытый зелёным сукном. Несколько кресел по бокам. На стенах — портреты Маркса и Энгельса. Справа — массивный письменный стол, уставленный телефонами. В дальнем углу кабинета, у окна, стоял человек в серой тужурке и сапогах. Он держал трубку, которую набивал табаком. Потом положил её, повернулся и пошёл навстречу.
Громов сразу узнал Сталина. Лицо, знакомое по газетным снимкам, вживую казалось строже и с худыми чертами. Взгляд цепкий, внимательный, будто проникающий в самое нутро.
— Здравствуйте, товарищ Громов, — приветливо сказал Сталин, с лёгким грузинским акцентом, протягивая руку.
Громов спокойно ответил.
— Здравствуйте, товарищ Сталин.
— Присаживайтесь, — Сталин кивнул на кресло у стола. Сам сел напротив, неспешно закурил трубку.
Наступила короткая пауза.
— Мы ознакомились, — заговорил он спокойно, — с вашими аппаратами. Видел фотоотчеты и доклады специалистов. Мнение у нас простое: дело нужное. Бить фашистов - вот что от нас всех сейчас требуется.
Он сделал затяжку, выпустил дым.
— Теперь, товарищ инженер, скажите нам прямо: насколько надёжно ваше изобретение? На какое количество мы можем рассчитывать? И что нужно, чтобы таких аппаратов было не одна-две сотни, а тысячи?
Громов держался прямо.
— Товарищ Сталин, аппараты можно производить серийно. Основные материалы доступны: авиационные сплавы, радиоаппаратура, оптика. Понадобится заводское производство, бригады наладчиков. Потребуются инженеры для систем связи и корректировки.
Сталин слушал внимательно, слегка покачивая головой.
— То есть вы уже продумали, как производить эти беспилотники массово. Это хорошо. — Он наклонился вперёд. — Война, товарищ Громов, ещё долго будет идти. Сталинград — это только начало. Впереди Курск, Днепр, Польша, Германия. Надо готовить такие вещи, чтобы били по врагу без лишних потерь.
Он сделал короткую паузу.
— Но это все впереди. А сейчас вашей главной задачей будет обустройство заводского цеха по серийному выпуску беспилотников. Будут и другие задачи, связанные напрямую с боевыми операциями. И одна из них будет связано с налетом на Берлин. Но это пока между нами. Вам ясно?
— Так точно, — ответил Громов.
Сталин встал, прошёлся медленно вдоль стола, остановился, глядя в окно.
— Я знаю: новаторам всегда трудно. На месте скажут: зачем новизна, когда есть старое. В штабе спросят: где устав. На заводе: где план. Но войну выигрывает не план, товарищ Громов. Войну выигрывает тот, думает на два, три, четыре шага вперед.
Он вернулся к столу, опустился в кресло.
— Вы сможете подготовить инструкции для производства? Чертежи? Порядок сборки? Обучение?