Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
Вот пулеметчик, повязавший поверх суконной шапки вязанный женский платок, начал клевать носом. Его с такой силой потянуло в сон, что не было никакой возможности сопротивляться. Он несколько раз дернулся, но так и уткнулся носом в приклад оружия. Тихо засопел.
В стороне от него привалился к земляной стене окопа длинный унтер, только что выскочивший по нужде. Так и заснул с открытой ширинкой и руками, тянувшимися к ремню. Рядом валялся прямо в снегу другой немец, похоже, поскользнувшийся, но так и не вставший на ноги. Тоже спал.
Богатырский храп доносился с блиндажа. Солдаты лежали вповалку, упали прямо там, где их застал сон. Одни валялись прямо на земле, другие —
Никогда невиданный здесь морок тянулся дальше и дальше, погружая в болезненное беспамятство всех, до кого только мог дотянуться — людей, животных, птиц и насекомых. Этим мороком и была страшна Тёмная Жатва дроу, от которой не было спасения ни правителю королевства людей, ни жрецу Подгорных богов, ни эльфийскому князю. Всё погружались в сон, превращаясь в лёгкую добычу для охотников тёмного племени.
— Спешите, спешите, дети Ночи! — богиня не отставала от своих последователей, совершая гигантские прыжки. — Ночь так коротка, время так мало…
Первый боец с разбега перемахнул через траншею и всей массой обрушился на пулемётчика, застывшего на позиции. С хрустом костей вмял немца в землю, напоследок рубанув по нему сапёрной лопаткой. В воздух ударила тугая струя крови, окрасив снег вокруг в красный цвет.
Рядом в окоп уже прыгал другой боец. Вооруженный лишь ножом, он рванул на себя дверь блиндажа и ворвался внутрь. Без эмоций, с совершенно каменным лицом, «заработал» клинком. Словно игла швейной машинки, нож с молниеносной скоростью шинковал человеческую плоть. Раздавались хрипы, стоны, со свистом вырывался воздух из вскрытого брюха, с тошнотворной вонью опорожнялся кишечник, в воздух летели брызги крови.
Остальные бежали дальше, оставляя за собой лишь бездыханные тела.
Так и не проснувшись, умерли зенитчики. В трех избенках, где расположился личный состав батареи 88-мм зенитных пушек Flak 18, остались лишь одни обезображенные трупы. Оба часовых, ефрейтор и рядовой, прикорнувшие у огня, свалились в пламя.
Из целой танковой роты выжил лишь один повар, который целые сутки прятался в яме уличного нужника и руками затыкал себе рот. Лишь на утро второй дня его сдавленные крики услышала пехота наступающей Красной Армии и вытащила на белый свет. Вытащила… седого, как лунь, и сошедшего с ума от ужаса.
— Спешите, спешите, дети Ночи, — летел над заснеженными полями и лесами хриплый крик богини. — Ночь так коротка… Пусть ваши враги корчатся от страха…
И люди, размахивая ножами, рвались вперед с удвоенной скоростью. Бежали, чувствуя лишь Жажду крови своих врагов.
Москва, Кремль
8 декабря
С самого утра на расширенном заседании Ставки Верховного главнокомандования, где помимо постоянных членов присутствовала и большая часть командующих фронтами, царило приподнятое настроение. Еще с ночи по спецсвязи прошла информация с предварительными результатами контрнаступления, из которых стало окончательно ясно, что угроза для столицы миновала. Враг на центральном направлении был отброшен более чем на двести километров, освобождено около ста населенных пунктов, в числе которых более двух десятков имели статус крупных промышленных центров и важных транспортных узлов.
— Товарищи, сейчас можно с полным основание утверждать, что блицкриг немецкого командования полностью провалился, — выступая у карты, Жуков решительно рубанул рукой воздух. — План по окружению и взятию столицы Советского Союза город Москва окончательно и бесповоротно сор…
Он не успел
— … По все линии фронта немецкие части переходят к обороне и пытаются закрепиться на занятых позициях, — продолжал Жуков, чертя на карте указкой круги и линии. — Наша задача на данном этапе, не дать им этого сделать. Ни в коем случае нельзя ввязываться в затяжные бои и давать сковывать свои силы в боях за сильно укрепленные опорные пункты. Необходимо активнее действовать подвижными моторизованными соединениями, нанося сильные фланговые удары и вынуждая самого противника оставлять свои позиции и отходить вглубь обороны…
Улыбаясь одной половиной рта, Сталин внимательно наблюдал за присутствующими. Отмечал для себя разительную перемену настроения, произошедшую с ними. В генералов, словно вдохнули новые силы. Еще недавно хмурые, демонстрирующие сомнение, а то и полное отчаяние, сейчас они были полны оптимизма и уверенности в победе.
— … Первые итоги операции показали, что несоблюдение этих принципов приводит к неоправданным потерям в личном составе и технике, к низким темпам наступления, — Жуков заиграл желваками, что придавало ему жесткое, если не сказать жестокое выражение лица. — Такие командиры, действуя неумело, непродуманно, зачастую атаковали прямо в лоб, и, соответственно, несли большие потери. Предлагаю поставить вопрос о наказании…
Сталин перевел взгляд на остальных командармов, отметив точно такие же гримасы. Похоже, ситуация с потерями и неумелым командованием, и правда, была серьезной. В противном случае, Жуков не стал бы заострять на это вопрос в такой момент. Верховный чиркнул в блокнот пометку, чтобы позже запросить обо всем этом подробный отчет.
— Однако, товарищи, есть и совершенно обратные примеры — примеры умелого, грамотного руководства приданными соединениями и частями, когда командиры действую неординарно, нешаблонно, стараются переиграть врага, предугадать его действия, — Жуков ощутимо оживился, что не укрылось от остальных. — Считаю чрезвычайно показательным пример действия частей 101-ого стрелкового полка 32-ой Краснознаменной стрелковой дивизии под командованием полковника Захарова…
Наморщив лоб, Верховный тем временем мучительно пытался вспомнить, где он уже слышал имя этого командира и, собственно, номер части. К сожалению, память никак не хотела ему в этом помогать. Из-за сильного нервного напряжения последних дней, когда, по сути, решалась судьба столицы, в голове смешалось очень многое. Где тут вспомнить про какого-то полковника?
— … В общей совокупности за три дня боев полк Захарова не потерял ни одного бойца убитым и раненным. Было освобождено двенадцать сел и поселков, взято в неповреждённом состоянии восемь средних немецких танка, двенадцать буксируемых орудий, более сорок минометов, множество стрелкового оружия, — продолжал перечислять Жуков, взывая искреннее удивление у присутствующих. Даже Сталин, только что что-то чиркавший у себя в блокноте, замер и поднял голову. — Следует заметить, что Захаров наступал против превосходящих сил 16-ой немецкой армии, а именно 23-ей моторизованной дивизии. Вот это показатель мастерство и полководческого таланта, товарищи! Разгромить укрепившегося врага и не потерять ни одного человека! Уверен, нужно представить полковника Захарова к Золотой звезде и званию Героя Советского Союза, а его отличившихся бойцов — к высоким правительственным наградам. Вы согласны, товарищ Сталин?