Другая империя
Шрифт:
Хорошо хоть, что реваншизм американцев не дошел до европейского накала и не выдвинул харизматичного лидера нации, потому что изображающие игру в двухпартийную демократию реальные магнаты-олигархи были достаточно практичны и понимали, что мирная торговля пока принесет больше прибыли, чем попытка оспаривания мирового господства у Антанты, а сами американцы предпочтут уют своего домика с лужайкой перед ним каким-то заморским завоеваниям. Поэтому предпочитали неуклонно добиваться мелких уступок у крупнейших колониальных империй - британской и французской, грамотно применяя то угрозу применения большого флота, то инспирируя в колониях "войны за независимость". Все равно в национальном характере американцев преобладающими оставались черты беглеца, спрятавшегося от европейских потрясений, и связанный с этим изоляционизм.
Братья посетили один из демократических митингов
"Несмотря на одержимость восточноамериканцев красивыми лозунгами и идеями, получившими вместе с независимостью изначальный толчок в идеях французской революции, основной лозунг "Свобода, равенство и братство" в среду рабовладельцев-плантаторов и экспроприаторов индейских земель вошли частично, лишь в той мере, которая складывалась с их собственными удобными установками. Совсем в духе готтентотской морали. В идейном котле бежавших из Старого Света представителей различных наций, осевших на востоке континента, перекрутились разные чаяния и идеологии: 1. "старые деньги" - торгаши и плантаторы попали из Британии и искали Свободы от колониализма метрополии, да и в целом британского промышленного и торгового преобладания во всем мире, а всякие фермеры-сектанты - Свободы вероисповедания всяких экзотических культов от баптистов и вплоть до мормонских и Свободы захвата индейских земель, причем не какие-то экзотические дикозападные, а вполне близкие в долине реки Огайо. У классических островных британцев этот культ преобразовался в "бремя белого человека", которые несет цивилизацию с опиумом китайцам, централизацию с ограблением индийцам, работу неграм. suum cuique Про воспетую позднее "классическую британскую демократию" (tm) они тогда еще не знали. 2. немцев - несших дух Свободы предпринимательства в виде этики классического протестантизма, выраженные Вебером. При этом успех напрямую связывается с шовинистским пониманием своей избранности, рептилоидным пренебрежением не только к чужакам, но и к неудачникам из той же общности и общине, которых "наказал Бог" и крокодильим инстинктом притопить и добить. Jedem das Seine. Демократии в немецких землях не было, поэтому выходцы оттуда ее и не строили. 3. ирландцам, которых британские шовинисты с 17 века, унижали и уничтожали рабством в вест-индийских колониях, работой за еду на экспроприированных землях, голодомором Америка была обителью Свободы хотя бы с точки сохранения жизни. 4. негров, которым свобода явилась в виде выбора работать или умереть. При этом "равенство и братство" исходники американской нации откинули как по интеллектуальным, так и по практическим соображениям. Так что никакой "демократии"(tm) в САСШ ни изначально, ни гораздо позже не было. Только сейчас, в первой половине XX веке идеологическая накачка против социалистических идей "равенства и братства" (которые, впрочем, лишились "свободы") вызвала к жизни карго-культ американской демократии, который почему-то олигархическую дуополию элит с периодическим обнажением грязного белья под видом выборов между темно-серым и светло-серым считает аналогом как древнегреческой полисной демоохлократии, так и племенной демократии германцев.
При этом слова "Мы считаем за очевидные истины, что все люди сотворены равными, что им даны их Творцом некоторые неотъемлемые права, в числе которых находятся - жизнь, свобода и право на счастье, что для обеспечения этих прав людьми учреждены правительства, пользующиеся своей властью с согласия управляемых, - что если какое-либо правительство препятствует достижению этих целей, то народ имеет право изменить или уничтожить его и учредить новое правительство на таких основаниях и началах, организуя его власть в таких формах, которые лучше всего должны обеспечить его безопасность и счастье.", легшие в основу Декларации Независимости и вообще политического устройства ранних США были скопировано отцами-основателями с... Лиги Ирокезов, с добавлениями мыслей Томаса Пэйна из "Здравого смысла".", но остались пустыми декларациями, так как другой рукой этот же свободомыслящий американец покупал и хлестал негра-раба.
Западноамериканцы, в попытке дистанцирования, смешивали в одну кучу северян и бывших конфедератов, не являясь в целом неправыми.
как выглядел Юг до Вальтера Скотта- это было рабовладельческое сообщество, управляемое крупными плантаторами. Но плантаторы эти находились под влиянием цивилизации Просвещения: зачитывались Локком и Руссо, верили в рациональное мышление и рациональную организацию общества, образец для подражания видели в Афинах и в Риме. Собственно, в Конституции США и других документах Американской революции все это хорошо отражено - их же плантаторы писали. Более того, в XVIII в. элиты Юга были левее северных: на Севере Французскую революцию приняли в штыки, а южный правящий класс ее приветствовал. У всех этих плантаторов-рабовладельцев
Ситуацию переломил один человек или, вернее, один цикл романов. С 1814 по 1831 г. Вальтер Скотт издает двадцать семь романов цикла Уэверли, в которых гнет совсем другую линию. Средневековье - это возвышенно и образцово. Рыцари и трубадуры - это возвышенно. Ну а в более близкие к нам эпохи возвышеннее всех кавалеры, сторонники короля в Гражданскую войну, и якобиты, поднимающие безнадежные восстания в поддержку Стюартов. Так что феодальная этика - это высшее проявление человеческого духа, а высшее проявление феодальной этики - это идти на смертный бой за безнадежное дело.
Почему все это привилось именно на американском Юге? По трем причинам. Во-первых, это была культурная периферия западного мира. А для периферии культурные тренды центра не только обязательны, но и воплощаются куда радикальнее, чем в центре. Когда в Лондоне зачитываются историческими романами, в Атланте будут на полном серьезе считать себя рыцарями прошлых веков.
Во-вторых, Юг был в значительной степени кельтским. Большинство плантаторов было родом либо из Шотландии и Ирландии, либо с пограничья. В романах Скотта они нашли себя и свои корни. Тут надо понимать, что в эпоху романтизма европейские нации изобретали свою идентичность на основе своего средневековья, находя древние рукописи, эпосы и хроники и т.д. У Юга всего этого не было, но был Вальтер Скотт - на его основе идентичность и конструировали.
Ну и наконец в третьих, в эпоху Просвещения правящий класс Юга жил в некотором раздрае. Мы вроде как рационалисты и якобинцы, но в то же время живем за счет рабского труда. Здесь есть некоторое противоречие. И тут приходит Скотт и заявляет, что феодализм - это офигенно. И для южан все складывается воедино - мы не якобинцы, мы рыцари и трубадуры, и это прекрасно. Надстройка приходит в соответствие с базисом.
Так что если в 1790 г. южные плантаторы воображали себя якобинцами, то к 1830 г.
– рыцарями и кавалерами. А научил их этому сэр Вальтер Скотт. Он сформировал и неофеодальную культуру Юга, и неофеодальную этику, и специфическую южную культуру чести. А в этой культуре чести как мы помним нет ничего прекраснее и офигеннее, чем идти с открытым забралом на неравный бой. Через тридцать лет южане так и поступили, с самыми печальными последствиями, как для себя лично, так и для всей цивилизации Старого Юга.
Естественно следовало, что западноамериканцы были более за твердую руку, сильную президентскую республику с четкой вертикалью власти, объясняя это отчасти военной угрозой от США, отчасти влиянием мексиканской политической культуры, но сами тешили себя надеждами, что одна "сильная рука" - это правильная и прогрессивная тенденция, которая, например, победила во Франции - образце республиканства. Хотя и были мнения, что это близко к диктатуре.
Глава 4. Георгий Михайлович. Описание управляемой политической системы Российской империи.
Георгий Михайлович исполнял обязанности главы императорской канцелярии, в шутку называемой президентской администрацией.
Несмотря на относительную молодость - 34 года, он провел всю юность при дворе в политических вихрях, сопровождавших пошатнувшийся трон Романовых.
В отличии от дяди Николая II, не выдержавшего возложенной на него ответственности и который вел себя как богоравный август, и отца Михаила, почти случайно и неожиданно возведенного на трон стихийными обстоятельствами и также не готового к правлению, детство Георгия прошло в Великобритании, где внимательно наблюдая за имитацией демократии и самым бессовестным разгулом векового парламентаризма, затем вместе с отцом окунулся в буйство русской буржуазной революции и неуправляемый политический процесс в преимущественно левой эсеровской и эсдэковской Думе.
Он вспомнил как отец ему рассказывал о его смятении после неожиданного предложении Думы и Николая в 1907 после того, как Николай II под давлением зарубежных политических кругов, общественности и высшего общества вынужден был отречься от трона и уехать в Голландию.
Как пришлось бороться с социалистической Думой, Витте, дворянскими кругами и буржуазией, которые требовали и требовали подписания указов и их проектов законов, чтобы кому закрепить новые права, кому вернуть старые.