Другая история. «Периферийная» советская наука о древности
Шрифт:
Это та стратегия, на которую первоначально пошли историки, осознавшие сотрудничество с советской властью неизбежным, и которая на протяжении шести или семи лет казалась (точнее, при большом желании могла показаться) чем-то вроде осознанной двусторонней сделки – достаточно вспомнить, что в 1927 г. Марр мог позволить себе говорить о «встрече» яфетической теории с марксизмом 161 , а в 1928 г. даже заявлять о необходимости корректировки гипотезы Энгельса «о возникновении классов в результате разложения родового строя» 162 . Но в начале 1930-х гг. такая стратегия быстро начинает осознаваться как недопустимая, по крайней мере для менее влиятельных ученых, чем Марр. Более того, создается впечатление, что Богаевский осознал недостаточность поддержки со стороны Марра и начал искать дополнительную точку опоры – которую обрел в виде Н. И. Бухарина, одного из ведущих теоретиков марксизма в первые полтора десятилетия советской власти.
161
Марр Н. Я. Избранные работы. Т. 2: Основные вопросы языкознания. С. 11.
162
Там же.
Как и В. В. Струве, поиски которым корректного с точки зрения марксистской теории определения общественного строя Древнего Востока привели его к необходимости отказаться от «феодальной» версии и провозгласить правильным (и необычным для большинства) ответом рабовладение, так и Богаевский практически в то же самое время приходит к своему главному научному откровению – он осознает, что крито-микенское общество было не феодальным или рабовладельческим, а позднепервобытным, до- или предгосударственным.
В 1933 г. в сборнике в честь 50-летия смерти Маркса под редакцией академиков Деборина и Бухарина выходит его большая статья «Первобытно-коммунистический способ производства на Крите и в Микенах», которая открывает действительно новый этап его творчества. После первой, предварительной отсылки к авторитету Маркса, Энгельса и Ленина, начало статьи посвящается критике и отвержению предшествующей научной традиции, как зарубежной, так и советской (включая и умеренную самокритику 163 ).
163
Богаевский Б. Л. Первобытно-коммунистический способ производства на Крите и в Микенах // Памяти Карла Маркса. Сборник статей к пятидесятилетию со дня смерти. 1883–1933. Л., 1933. С. 688.
Главный пункт этой критики является, нужно признать, оригинальной находкой самого Богаевского, тем самым озарением, которое и позволило ему предложить новую теорию и которое тонко откликается на формирующийся скепсис по отношению к «буржуазным» ученым. Признавая огромный вклад Эванса в дело исследования Крита, советский историк замечает, что в деле обобщения полученного массива данных Эванс и все другие исследователи (зарубежные, а следом и отечественные) пользовались «методом непосредственных впечатлений» 164 , который, вообще говоря, не доказателен. Крупное здание автоматически ассоциируется с дворцом, которым, конечно, должен владеть царь, – естественно, легендарный Минос. «Эванс не может даже допустить мысли о том, что крупными сооружениями и предметами из драгоценного материала мог пользоваться смертный, который не был царем милостью бога с царским наследником, окруженный пышным двором и опытной бюрократией» 165 .
164
Там же. С. 681.
165
Там же. С. 682.
Эта критика резюмируется хорошо знакомым всем, кто читал советские исторические труды, выводом о том, что превосходное знание материала и отдельные прозорливые наблюдения не спасают западную науку от бессилия в действительно сложных вопросах (прежний Богаевский написал бы тут о синтезе, но теперь он уже знал, что это слово не вошло в базовый лексикон советской историографии). Зато есть Маркс, который смог связать «грека архаической Греции с современным ирокезом» 166 . Далее помещены также выписки из Ленина, долженствующие легитимировать методику Богаевского как материалистическую, что приводит к совершенно логичному (и в будущем совершенно банальному) тезису: «Очевидно, что основным и главнейшим вопросом является для нас определение способа производства, господствовавшего на Крите и в Микенах, и соответствующих ему отношений производства и обмена» 167 .
166
Там же. С. 692. Этот образ, который Энгельс взял из Марксовых черновиков и сделал лейтмотивом своего «Происхождения семьи, частной собственности и государства», широко эксплуатировался советской историографией. Здесь же уместно обратить внимание на то, что описание ирокезов у Энгельса восходит к книге Л. Г. Моргана «Древнее общество» (1877), поэтому «современным» Богаевский именует состояние ирокезов, от которого его отделяет более полувека.
167
Там же. С. 693.
Итак, теперь перед нами вполне безусловный марксист. Какие же открытия он несет читателям? Видимо, ядром «озарения» для Богаевского был иной взгляд на сам Кносский дворец – когда он задался вопросом, является ли размер и даже качество постройки безусловным доводом в пользу классового общества 168 . Дольмены и кромлехи были сооружены первобытными людьми и при этом передвигались гораздо более тяжелые каменные блоки, чем при сооружении критских зданий. Сам же тип планировки «дворца», по мнению Богаевского, свидетельствует о том, что это была старинная традиция расположения родового поселка 169 , так называемый «тронный зал» – небольшая комната для собраний 170 . В описании этого родового общества Богаевский выделяет этапы, стараясь и здесь находить соответствия у «классиков»: так, помня о роли развития скотоводства в становлении личной собственности, которую подчеркивал Энгельс, он рассказывает о том, как на Крите ловили и приручали быков 171 , а это способствовало возрастанию роли мужчин 172 .
168
Сохранились выписки, в которых он сопоставляет Кносский дворец с Букингемским, дворцом индийского князя, постройками на Тробрианских островах (возможно, речь идет о хранилищах ямса для вождей), мексиканскими пуэбло и Японией (императорский дворец?): РО ИРЛИ РАН. Ф. 49. Д. 230. Л. 11–14.
169
Богаевский Б. Л. Первобытно-коммунистический способ
170
«Лучшей аналогией этому „тронному залу“ буржуазной археологии могут служить помещения с сиденьями в пуэбло мексиканцев или в домах индейцев в Виргинии» (История древнего мира. Т. 2: История древней Греции. Ч. I. М., 1937. С. 91).
171
Богаевский Б. Л. Первобытно-коммунистический способ производства на Крите и в Микенах. С. 702–703.
172
История древнего мира. Т. 2. Ч. I. С. 73.
Теперь уже исследователь понимал, что объяснение остановки в развитии Крита микенским вторжением будет противоречить как марристским, так и марксистским идеям, и поэтому объяснял ее тем, что возможности производства на Крите были слабы и в дальнейшем развитие было больше связано с лучше развитыми производительными силами юга материковой Греции 173 . Микенское общество уже подходит к грани появления классов, когда «меньшинство начинало чувствовать себя уже классом, в то время как масса, уже становившаяся тоже классом, еще этого нового своего общественного состояния отчетливо не сознавала» 174 , но для действительной подготовки этого перехода к рабовладению понадобился еще следующий исторический период гомеровского времени.
173
Богаевский Б. Л. Первобытно-коммунистический способ производства на Крите и в Микенах. С. 709.
174
Там же. С. 725.
В дальнейшем Богаевский получил возможность более подробно развернуть свою концепцию – не только в статьях по отдельным вопросам истории крито-микенского общества, но отчасти также в солидном томе «Техника первобытно-коммунистического общества» (1936) и в большой главе в одном из томов «Истории древнего мира» (1937) – проекте, который был задуман в ГАИМК как часть многотомной «Всемирной истории». Это пик его публикационной активности, сопровождающийся и большим количеством подготовленных к печати рукописей 175 . Его аргументация выдвинутой концепции становится более богатой, но в то же время более ясно выступают и ее коренные изъяны.
175
Например: «Физическая культура эгейского периода», «Греция до греков» (10 печатных листов, сдана в Соцэкгиз), «Гомер и его время» (около 10 печатных листов): АРАН. Ф. 411. Оп. 13. Д. 36. Л. 30.
А. И. Тюменев в рецензии на сданную в печать, но так и не опубликованную «Грецию до греков» отмечал, что можно высказывать претензии буквально к каждой странице этой работы 176 . Зная Тюменева, несложно предсказать, что он бы вправду мог так сделать, но и без частных недостатков в концепции Богаевского хватает провисающих моментов.
Прежде всего следует сказать об анализе архитектуры. Размеры построек, в самом деле, не являются решающим доводом, важнее определить функциональную значимость помещений, но попытка доказать, что архитектура Кносского или Фестского дворца объясняется исключительно из стратиграфии родовых поселков, совершенно неубедительна 177 . До самопародии этот прием доходит при описании цитадели Тиринфа, где явное отделение дворцовых помещений от другой части поселения упрямо продолжает переводиться в термины позднеродового общества 178 .
176
Тюменев А. И. Рецензия на работу проф. Б. Л. Богаевского «Греция до греков» // СПФ АРАН. Ф. 891. Оп. 1. Д. 234. Л. 11. Дата написания рецензии не ясна, но скорее всего это первая половина 1934 г. Позже Тюменев поддержал концепцию.
177
Хотя Богаевский справедливо указал на преувеличения в восприятии критского дворца как жилья монарха в современной ему литературе.
178
История древнего мира. Т. 2. Ч. I. С. 96–100. Сходное критическое замечание: Тюменев А. И. Рецензия на работу проф. Б. Л. Богаевского «Греция до греков». Л. 8 об.
Богаевский действительно постарался для того, чтобы приспособить хронологию Эванса к этапам развития первобытной общины. Но в итоге у него получилась изнуряюще долгая история конца первобытности. Уже описание самим же автором среднеминойского периода наводит на мысль о скором возникновении ранних государственных форм 179 . Но они не возникают, как не возникают и позже, и даже микенское время, которое характеризуется как социально конфликтное, приводит к догосударственному гомеровскому периоду. Неудобные факты или наблюдения маскируются с помощью модификации терминологии: «В Микенах начинает образовываться „первобытная“, или „родовая“ аристократия» 180 . Кносс и Фест – это не столицы, а родовые поселки во главе союзов племен Крита 181 .
179
«Таким образом на Крите в течение среднеминойского периода оформилось разведение крупного скота, произошло введение плужного земледелия, участились вооруженные столкновения и захват пленных и началось рабство» (История древнего мира. Т. 2. Ч. I. С. 84). В одном месте историк практически проговаривается, что с точки зрения прямой эволюции (которую он и поддерживал) гомеровский период в его концепции оказывается «лишним»: «микенский период (1250–1100 до н. э.)… привел к выработке античной рабовладельческой формации» (Богаевский Б. Л. Орудия производства и домашние животные Триполья. С. 162).
180
История древнего мира. Т. 2. Ч. I. С. 105.
181
Богаевский Б. Л. Первобытно-коммунистический способ производства на Крите и в Микенах. С. 702.