Другая точка...зрения
Шрифт:
– Да, извини за временные неудобства.
– Просто там холодно!
– Я же второе одеяло принёс! Да и вдвоём, наверное, гораздо теплее спать!
– Стас, ты останешься?! – я радостно просияла глазами.
Карпов едва заметно улыбнулся:
– Останусь!
Я , не в силах скрыть захлестнувшие меня эмоции, кинулась ему на шею!
– Стас, милый! – я прильнула к нему с нежнейшим поцелуем. Мельников и Татьяна меня совсем не интересовали.
А Вадим усмехнулся:
– Я же сказал: тигрица!
– Это, между прочим, я сказал! – поправил его Стас.
– Ладно-ладно, ты!
– смеясь, признал Мельников.
Подошёл к Татьяне. Та сидела, покачиваясь, и блаженно улыбалась, глядя на Вадима.
– Танечка, пойдём баиньки! – улыбнулся он.
– Пойдём! – согласилась
– И мы с тобой пойдём! – позвал Карпов.
– Ага, сейчас, погоди немного, – я не могла уже себя сдерживать, продолжая целовать любимое лицо, желанные губы. Мои руки блуждали по его телу, а потом спустились к ремню на его джинсах. Я мгновенно расстегнула пряжку, затем молнию, принялась гладить и ласкать его мужское естество. Под рукой я ощутила, как оно растёт и наливается силой и мощью. «Ничего себе, импотент!» - я мысленно усмехнулась. А Карпов закрыл глаза от удовольствия, с его губ сорвался тихий стон. Мне безумно захотелось моего мужчину! Охранники были в своей комнате, никто не должен был зайти.
– Хочу здесь и сейчас! – жарко прошептала я Стасу на ухо.
Он застонал ещё громче:
– Глаша, что ты со мной делаешь?! – и, зарычав, ухватил меня, подсадил на стол. Его рука сразу скользнула мне под платье, оглаживая мои колени и бёдра, устремляясь к желанному местечку по гладкому шёлку колготок. Принялся гладить и ласкать мою промежность. Я была уже готова, изнывала от желания, сладко целуя моего полковника, ласково гладила его спину под уже расстёгнутой рубашкой, свято помня его наказ: не царапаться. Карпов был возбуждён до предела. Дыхание сбитое, резкое, силы утроились. Он обнимал меня одной рукой, словно стальным обручем. Пальцы другой его руки скользили, чувствуя сквозь прозрачные колготки и тонкую полоску трусиков, мою готовность его принять.
– Стасик, погоди, я колготки сниму, - прошептала я.
А он уже не мог больше терпеть!
– Зачем? – с силой рванул мои колготки, а затем трусики прочь, мгновенно проник в меня. Я вскрикнула: испугалась, что он навредит ребёнку. Но, Карпов контролировал ситуацию: погрузился в меня очень медленно и осторожно, сладко заполняя до отказа. Моё сердце забилось часто-часто, я затрепетала в сильных мужских руках. Любимых руках. Скрестила ноги у него на пояснице, прижимая к себе. Стас начал двигаться, постепенно наращивая темп. В моих висках стучала кровь: «Люблю тебя!», мысли лихорадочно носились в голове. Наши движения были одновременны, опять сердца и души сливались воедино. Мы замирали, глубоко проникнув друг в друга, а потом, на мгновение, отпрянув, вновь с восторгом стремились навстречу, с ещё большим желанием: быть одним целым. Не знаю, сколько это продолжалось, нам было так хорошо, что о времени ни я, ни он не помнили. Стол ходил ходуном от страстной вибрации наших разгорячённых тел, потолок кружился звёздным небосводом, вспыхивая разноцветными искрами. Мы любили друг друга. И это уже чувствовала не только я, но и Стас. На его лице одна эмоция мгновенно сменяла другую. То по нему пробегала судорога, как от мучительной, невыносимой боли, то появлялась блаженная улыбка от неземного наслаждения. Его сладострастные стоны - в голос, я не могла заглушить даже самым сладким и горячим поцелуем. Он заходился от нахлынувшего чувства. Финал был близок: движения резче, сильнее, глубже. Я думала, моё сердечко не выдержит этого ритма. А Карпов, крепко обнимая меня одной рукой, не переставая яростно погружаться , другой схватив меня за волосы (совсем не больно) приблизил к себе моё лицо, заставил взглянуть ему в глаза. Я утонула в этих глазах, погружаясь в их бездонную океанскую пучину, вложила в свой взгляд всю свою любовь к нему. Стас смотрел, не отрываясь. Потом отпустил мои волосы, обхватил крепко за шею, прижал к себе, на ухо мне прошептал: «Глаша, я люблю тебя!».
Как невыносимо долго я ждала от него этих слов, как драгоценны они для меня были! Нас, одновременно, с головой окатило горячей
========== Часть 84 ==========
Ночью стало холодно, только в объятиях любимого было тепло. Я проснулась уже под утро, под боком у Карпова. Стас ещё крепко спал. Посапывал во сне, как младенец. Я взяла прядку своих волос, осторожно провела ему по щеке – пощекотала. Стас забавно сморщил нос, чмокнул во сне губами, лениво потянулся, не открывая глаз. Глубоко вздохнул, хотел повернуться на другой бок, но, почувствовав моё присутствие, рукой провёл по мне, ощупывая. Остановил руку на кудрявом лобке (Трусики я ночью не надела). Запыхтел сразу, завозился, потом затащил меня на себя: опять его «орудие» было готово к бою! Насадил меня на него и начал покачиваться, слегка приподнимаясь, крепко обнимая меня обеими руками. Вот, ненасытный! Хотя, я совсем не была против, наоборот, только радовалась , принимая его. Вновь он довёл меня до пика страсти. Глаз не открывал, но я чувствовала, что каждой клеткой своего тела он стремится быть во мне. Я помнила, что он сказал мне вчера в пылу страсти, и была почти счастлива…
– Глаша, детка, ты прелесть! – сказал он, аккуратно снимая с себя, уложил меня на бок рядом с собой, нежно целуя в щёку. Наконец, открыл глаза, посмотрел на меня, улыбнулся, ласково обнял, вздохнул. Я обняла его за шею.
– Хочу каждый день так с тобой просыпаться! – заявил он.
– Ты знаешь, всё - в твоих руках!
– процитировала я строчки известной песни.
– Знаю! – весело засмеялся Стас, - Всё в моих руках, и даже ты.
Мы оба тихонько засмеялись.
– Стас, ты уже разобрался с делами?
– Ещё нет. Но, бОльшую половину этих дел спокойно можно сдать в архив. Твой начальник Вольский у вас в конторе больше не работает. Уволился.
– Вот и хорошо! Житья от него не было! – высказала я остаточное своё возмущение по этому поводу.
– Хочешь знать, кто он такой и чем занимался?
– в глазах Карпова я вновь увидела веселье и озорные искорки.
– Хочу! Ты же знаешь, я любопытная.
– Жулик ваш Вольский! Он, оказывается, в федеральном розыске был уже давно. Только «работал» не в Москве, а на периферии. Там проще народ облапошивать. Люди тщеславны, всем охота графьями да князьями быть, а он этим и пользовался. Продавал поддельные верительные грамоты: титулами торговал из-под полы. На меня тут наехали люди Юсупова, пришлось с ним познакомиться. Он однофамилец княжеский, но не родственник. А Максик за большие деньги ему пообещал выправить документы. И не ему одному! Генерала Захарова , бывшего начальника «Пятницкого», ещё до Ирки, на меня натравили. Так я Юсупову всё популярно объяснил. Он мужик нормальный оказался, простой. Понял, даже посмеялся над своим тщеславием. С Вольским сам хотел разобраться, только теперь не сразу у него это получится!
– Почему? – удивилась я.
– Помнишь, что я тебя попросил сказать Максу в последний день?
– Да, припоминаю что-то.
– Мы с парнями его ночью в твоей квартире с поличным взяли. Серьги те, дорогие, он умыкнуть хотел. В руки взял. Я - человек добрый: что мне жалко, что ли? Думаю: «Пусть подержит, потешится - перед дальней дорогой и казённым домом!» Шкатулку Вольский искал-искал, не нашёл. Он же не знал, что Маргарита Николаевна мне свои сокровища отдала, а я их в банк на хранение положил. Максик такой же потомок княжеского рода, как я - балерина! – усмехнулся Карпов, - Он втирался в доверие, деньги у людей выманивал. А ещё, оказывается, он игрок. Проиграл одному авторитету большие деньги. Сейчас на счётчике у него.