Другая заря (Том 2)

Браун Сандра

– Там непорядок с сараем, я и не знал об этом.

– А что?
– спросила она.

– Крыша протекает.
– Он улыбнулся.
– Мы с Бураном бросили жребий, кому спать в единственном сухом стойле. И он выиграл. Не возражаешь, если я посплю здесь?
– Он указал глазами на диван.

– Мне будет лучше, если ты останешься рядом со мной.
– Она сказала это очень искренне, потому что чувствовала себя отвратительно.

– Ты еще не выпила чай?
– Джейк положил свою постель, принесенную из сарая, рядом с диваном на пол.

–

Я как раз собиралась. Чайник закипает. Он вынул бутылку виски из своего белья.

– Немного добавлю тебе вот этого. Сразу согреешься. Сиди, не вставай. Я переоденусь на кухне, пока чай заваривается.

Джейк унес кипящий чайник и сухую одежду. Бэннер обхватила живот и согнулась пополам, как только он вышел. У нее болел живот и раньше, но никогда ничего похожего она не испытывала. Слава Богу, самый худший из приступов прошел, когда Джейк вернулся в сухой одежде с двумя чашками ароматного чая. Пар поднимался над ними. Одну он подал ей, потом уселся по-индейски, поставив чашку перед собой, и потянулся за виски. Открыл пробку и налил в чашки.

– Это только в медицинских целях. Понимаешь? Бэннер нахмурилась, когда Джейк плеснул виски и в ее чашку.

– Ма подливала мне виски каждый раз, когда я кашляла. Он рассмеялся и добавил себе.

– Она и нам подливала. Чистый напиток, честный. Дистиллирован в холмах Теннеси.
– Джейк пожал плечами.
– Однажды, когда у Люка было крупозное воспаление легких, ему это дело очень понравилось. И он стал просить у мамы еще. Тогда-то она и поняла, что Люк выздоровел.
– Джейк улыбнулся и покачал головой.

Для Бэннер весь мир сейчас сосредоточился в Джейке. От пламени камина его волосы блестели, а лицо четко вырисовывалось в тени. Свет выхватывал высокие скулы и упрямый подбородок. Он улыбался, вел себя раскованно и говорил о своем любимом брате.

Если бы Бэннер не чувствовала себя так скверно, это был бы самый драгоценный миг в ее жизни. Они ведь как в коконе в этом светлом теплом доме, и дождь, барабанящий снаружи, отделяет их от всего мира. Черт побери! Но Бэннер было так плохо, что она не могла наслаждаться этим. Неизвестная болезнь злила ее, и она поклялась выздороветь.

Бэннер пила мелкими глотками обжигающий напиток. Он наверняка избавит ее от тошноты и спазмов в животе.

Джейк подкинул еще одно полено в огонь. Он застегнул не все пуговицы на рубашке и сидел в штанах и носках. Джейк расположился очень уютно и, похоже, вовсе не спешил оставить Бэннер одну, не уговаривал ее отправиться в постель.

– Тебе получше?
– Он растянулся на полу перед камином, опершись на локоть. Рубашка слегка раскрылась, и Бэннер увидела его шею и грудь.

– Да, все в порядке, - солгала Бэннер. Ей хотелось растянуться рядом с ним - грудь в грудь, живот в живот, бедро к бедру. Как было бы чудесно лежать с ним, их губы часто соединялись бы, пока на них не налетела бы страсть. А тогда Джейк перевернул бы ее на спину, а сам оказался бы сверху.

Жаркая волна накрыла Бэннер, но лихорадка не отступала.

Если бы у нее хватило смелости лечь рядом с ним! Интересно, оттолкнул бы Джейк ее в этот раз?

Но стоило девушке подумать про это, как какой-то ком снова поднялся изнутри и застрял в горле. Трясущимися руками она поставила чашку на пол. Ей совсем не хотелось оказаться перед Джейком в неприглядном виде. Если бы Бэннер стошнило при нем, было бы очень унизительно.

– Я и так почти спала, а виски меня совсем сморило. Думаю, мне пора в постель.

Джейк сел, его лицо выразило смущение и боль.

– Ну конечно, Бэннер. Спокойной ночи.

Она с трудом поднялась и побрела к двери спальни, охваченная слабостью и дурнотой. Потом обернулась. Джейк наливал себе еще виски, но уже без чая. По тому, как сжались его челюсти, Бэннер поняла, что он сердит и разочарован. Впрочем, и она испытывала примерно то же самое.

– Джейк, спасибо за все.

Он посмотрел на нее и молча кивнул. Потом залпом проглотил обжигающий напиток и снова потянулся к бутылке. Вздохнув с сожалением, Бэннер вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

В комнате было сыро, простыни казались влажными, но она свернулась под ними калачиком и лежала так, понемногу согреваясь. Зубы уже не выбивали дробь. Но Бэннер не решалась вытянуть ноги, ей почему-то хотелось защитить свой живот. А может, у нее воспаление легких? Эта мысль вспыхнула и тут же исчезла, когда на Бэннер накатил новый приступ тошноты. К счастью, ей удалось сдержаться.

Девушка то впадала в забытье, то снова возвращалась к реальности. Забываясь тревожным сном, она то и дело просыпалась от бесконечных спазмов в животе. И каждый раз, когда Бэннер продиралась сквозь дебри какого-нибудь кошмара, чувствуя боль и тошноту, она, к своему ужасу, понимала, что это не сон, а реальность. Девушка стонала в подушку и мечтала забыться сном.

Дождь наконец прекратился, долгая ночь сменилась предрассветными сумерками.

Во сне Бэннер все время прижимала руки к животу и удерживала крик. Наконец она открыла глаза, понимая, что заснуть больше не удастся. Тяжело дыша, приподнялась, свесила голову через край кровати. Тело ее покрылось испариной, но Бэннер дрожала от холода. Уши горели огнем, а каждый стук сердца отдавался в них, словно удар кузнечного молота.

– Бэннер!

Дверь спальни открылась, поскольку она не ответила.

Джейк стоял в одних штанах.

– Бэннер!

Увидев зеленоватый цвет лица и запавшие, тусклые глаза, он вбежал в комнату, опустился на колени перед кроватью и взял ее голову в ладони.

– Что случилось? Тебе плохо?

– Уходи, - сказала она несчастным голосом.
– Меня сейчас.., меня сейчас...

Он вытащил горшок из-под кровати, и как раз вовремя. Ее рвало, она корчилась от спазмов. Джейк не раз наблюдал, как после ночных попоек выворачивало ковбоев, но никогда не видел человека в более плачевном состоянии, чем Бэннер. Из нее выходило что-то ужасное.