Другая женщина
Шрифт:
– Просто так, - ответила Гарриет, почувствовав себя совершенно разбитой. Ей захотелось поскорее уйти из этого кабинета, не слышать умных речей этой женщины.
– Значит, она была счастлива?
– Очень счастлива. И она, и ее жених. Они надеялись, что у них будет мальчик.
– В самом деле?
– удивилась Гарриет.
– Вот уж не знала. Боюсь, что жених тоже не знал.
Гарриет приехала в свое ателье на Ковент-Гарден около часа дня. Она стояла перед старым зданием бывшего склада, перестроенного под ателье, и ее сердце обливалось
– Черт!
– выругалась она, заметив, как подъехала знакомая машина и из нее вылезла знакомая фигура. Она уже была готова убежать, но твердая рука остановила ее.
– Тео, убирайся!
– закричала она.
– Гарриет, я должен с тобой поговорить.
– Нам с тобой не о чем разговаривать!
– Нам надо поговорить о многом.
– Нет, Тео, нет! Отпусти мою руку, а то я закричу, и тебя обвинят в попытке изнасилования.
– Лондон в наши дни так изменился, что никто даже не обратит внимания на твои крики. К тому же я мало похож на насильника.
Гарриет внимательно оглядела его: как всегда, одет безукоризненно - серый в тонкую полоску костюм, кремовая рубашка, к которой очень подходил шелковый галстук с абстрактным рисунком.
– Наивно так думать, - сказала Гарриет, - насильники сейчас тоже стали элегантными.
– Да, - внезапно согласился он, - я знаю об этом.
Гарриет еще раз посмотрела на него, и ее удивило выражение его лица: оно было несчастным. Такого раньше за ним не замечалось. Все, что угодно: гнев, злость, удрученность, - но не это несчастное выражение лица и взгляд побитой собаки.
– Пожалуйста, Гарриет, приглашаю тебя на ленч. Прошу, не отказывайся.
– Боюсь, что мне кусок в горло не полезет, - ответила она.
– К тому же мне надо привыкать обходиться без еды. Возможно, скоро мне не на что будет ее купить.
– Ради Бога, не смеши меня, Гарриет. Ты опять восстанешь из пепла, если сделаешь над собой маленькое усилие. Ты сама во всем виновата.
– В чем я виновата, Тео?
– В том, что переоценила свои силы, свои возможности. Ты отличный дизайнер, но отнюдь не бизнесмен. Не забывай, что я видел все расчеты. Я буду настаивать на том, что сказал мистеру Коттону. Я готов помочь тебе деньгами, но не отступлюсь от своих слов.
Гарриет посмотрела на него, потом на окна своего ателье, вспомнила, что пришлось ей утром вытерпеть в банке, что она пережила в кабинете врача, и ее охватила ярость. Не помня себя от гнева, она сжала кулаки, в мозгу промелькнуло знакомое выражение «вне себя от ярости» - так вот, значит, что это такое!
– и она что есть силы ударила его в пах.
Он побледнел и отшатнулся, но затем с быстротой молнии схватил ее за плечи, затолкал в машину, быстро обошел вокруг, сел за
– Ты поступила отвратительно, - сказал он, явно страдая от боли.
– То же самое ты сделал со мной. Останови машину! Я хочу выйти.
– И не подумаю!
– Придется. Впереди красный свет, - сказала Гарриет, глядя на светофор на перекрестке.
– К черту красный свет!
– прорычал Тео, проскакивая светофор и сворачивая на Флит-стрит. Послышался скрип тормозов: они едва не столкнулись со встречной машиной.
– Грязный подонок!
– закричал ее водитель, высовываясь из окна.
– Смотри куда прешь.
Тео не обратил на него ни малейшего внимания и проскочил на желтый свет.
– Тео, ради Бога, тебя арестуют, - сказала Гарриет.
– Заткнись! Оставь меня в покое!
Они ехали по мосту Ватерлоо, когда сзади засигналили огни полицейского мотоцикла, приказывая им прижаться к обочине. Тео опустил стекло.
– В чем дело?
– спросил он.
– Вы проехали на красный свет, - сказал полицейский. На вид ему было не больше шестнадцати.
– Да, проехал, - ответил Тео.
– Мне очень жаль, но от боли я не видел, куда еду.
– Не могли бы вы мне сказать, какого рода эта боль, сэр?
– Эта молодая леди только что ударила меня в пах.
Гарриет не могла поверить своим ушам.
– Это правда, мадам?
– спросил полицейский.
– Нет! Вернее - да.
– Гарриет, не виляй. Ведь ты ударила меня?
– Что случилось, мадам? Этот джентльмен к вам приставал?
– Нет, нет, - поспешила заверить полицейского Гарриет. Как бы ни злилась Гарриет на Тео, она не могла позволить, чтобы его обвинили в сексуальном домогательстве.
– Может быть, он угрожал вам?
– Нет.
– Вы хорошо знаете этого джентльмена, мадам?
– Да, - ответила Гарриет, - очень хорошо. Даже слишком хорошо!
– Значит, вы ударили его просто так, мадам? Что побудило вас ударить джентльмена?
– Это было одним из аргументов.
– Разве вы не знаете, что нельзя применять физическое насилие к водителю транспортного средства, мадам?
– Послушайте, - сказала Гарриет, видя, что из жертвы она превращается в обвиняемую, - когда я его ударила, он не был за рулем.
– Не был?
– Нет.
– Что же вы тогда делали, сэр?
– Стоял у машины. Разговаривал с ней.
– Понимаю, сэр. Значит, у вас хватило сил сесть в машину и уехать?
– Да.
– А вы сели рядом, мадам?
– Он затолкал меня в машину и увез. Я бы сказала, похитил.
– Понимаю, - сказал полицейский, явно ничего не понимая.
– У вас с собой шоферские права, сэр?
– Да, - ответил Тео, протягивая права.