Другая жизнь. Назад в СССР
Шрифт:
— Не знал, — подумал я, удивлённо дёрнув головой. — Та-а-а-к… Четыре электрода, как у кислорода, но более удалены и хуже связанны. И что это значит? Хм… В периодической таблице граничит с металлами, поэтому имеет свойство как не металлов, так и металлов. Хм… И где это применяется? О! Кремний относится к полупроводникам! Я писал про полупроводники. Точно! На основе кремния изготовляются транзисторы и микросхемы.
— Та-а-а-к… Сгорает в двуокись… О! Тут и написано про полупроводники в солнечных батареях, а это — почти процессор.
— Что
— Потом, — отмахнулся я и продолжил читать про кремний. — Та-а-а-к… Кислородные соединения.
Прочитав, я написал формулы и понял, что, в принципе, могу и рассказать. В общем-то не так уж и много. А если вникнуть, то… Э-э-э… Не хотел я вникать в химию никогда не хотел. И сейчас не хочу. Да-а-а… А надо… Хотя бы прочитать.
— Ага… Это ты пока такой бодрый, — сказал я сам себе. — А книжку почитать? Вон Клиффорда Саймака почитать дали.
— А-а-а! Херня! — прервал я сам себя. — Нехрен на глупости отвлекаться.
Тут я понял, что эту книжку уже читал, так как не то что помню примерный сюжет, а просто имеется устойчивое ощущение — «читал». Перечитать, как говорится, можно, но по ходу сюжета всё уже будет знакомо. Там про каких-то пришельцев, которые принимали форму людей по маленьким куколкам[1].
— Та-а-а-к… Электродинамика… Это я знаю, но почитать по диагонали надо. А то буду, как Киса Воробьянинов по-немецки… Ага… Два знака… Элементарный заряд… Заряженные тела… Фигня вопрос! Электризация тел… Закон сохранения электрического заряда. Фигня!
С алгеброй было посложнее. Изучали «производную» и предел функции. Вот чем нужно было заниматься всерьёз! Уже в этом классе я стал подтормаживать по математике. Почему? Слишком легко давалось всё раньше. Привык быть первым и не прилагать усилий. А тут надо напрягать мозг. Да-а-а…
— Приращение функции «Ф» в точке «Х0» называется предел отношения дельта «Ф» функции «Ф» к приращению дельта икс, когда это последнее стремиться к нулю, — прочитал я и натурально с ощущением рвотного эффекта произнёс. — Меня сейчас стошнит…
Кроме алгебры надо было делать ещё геометрию, но с ней я справился легко. Главное было, я знал по жизни, учить правила и формулы. И не важно, что это за правила: поведения или правописания. Так же, как и формулы поведения. Вот об этих формулах поведения я и задумался. А до этого, я вёл себя так, как взбредёт в голову в данный момент. А так было жить в этом мире нельзя.
Так, как вёл себя я, мой второй «я» называл дурью.
— Тебя, Миша, мотает, как дерьмо в проруби.
— Чёй-то дерьмо? — обиделся я.
— Ну, не дерьмо, а как щепку в мутном потоке горной речки. И куда прибьёт тебя поток, а может куда вынесет, ты не знаешь и даже не пытаешься как-то рулить в этом потоке. Да у тебя и рулить-то пока нечем. Не тем голова занята. А теперь ещё и Светлана появилась, так тебе вообще кранты. Совсем не тем местом станешь думать. Не той головой. Ха-ха!
Честно говоря, возразить мне
А на самбо я ходил раз-через раз… Вот сейчас нужно было готовиться к соревнованиям в Ташкенте по обществу «Динамо», а я торчу дома. Хотя тренер ещё не сказал, кого берёт, нго теперь-то я знал, что он возьмёт меня. А кого ему ещё брать, когда старшие ребята поступили в Политехнический институт, а там рулит «Буревестник». Вот и поуходили хорошие борцы к конкурентам. Остался я и ещё пара-тройка таких же бездельников, которых ничем не замотивируешь, как не пытайся.
Боялся я соревнований. На тренировках борол многих, а на соревнованиях трусил так, что перегорал моментально. Позже, уже при занятии каратэ нас научили медитировать и у меня пропал и мандраж и проявился самонастрой с самомотивацией, а сейчас я не любил соревнования, так как чувствовал себя во время них неуютно. Даже победы меня радовали не особо. А ведь я занимал и первые и вторые места на городских и даже краевых соревнованиях.
И меня даже не мотивировали восторги по этому поводу моих одноклассников. Особенно мальчишек, которые занимались в секциях классической и вольной борьбы. У нас почему-то «самбист» был толь я один, но два классика и один вольник. И в других параллельных классах «самбистов» не было а другие борцы были. И я иногда ходил к ним на секцию боролся с ними и всегда выигрывал. Их тренера уговаривали меня продолжать заниматься у них, но борцовское «трико» мне не нравилось. Мне и наши трусы не очень нравились, но хоть спортивные трусы, а не «комбидрес» какой-то.
Вспомнив про спорт, я засобирался на тренировку. Достал спортивную сумку и расстегнув почувствовал сильный «спортивный дух».
— Ну, ты и чучело, Мишка, — сказал я сам себе. — Ведь хотел же простирнуть куртку. Что там ей стирать? Забрался в ванную, когда моешься и всё.
— Забыл, — поморщился я.
— Вот и воняй теперь в зале. Кто с тобой в пару встанет?
— Да там и нет-то никого по весу. Если только Колян Городецкий придёт, или Валера — его брат. Они потяжелее, но это даже хорошо.
Вывесив куртку на балкон проветриться, а не то и у меня глаза ело от запаха мочевины, я прикинул, чем бы перекусить. В столовую я сегодня не ходил, чтобы ничего там не отчебучить. А придя домой, похлебал только маминого борщечка, оставшегося со вчера. Мама борща обычно наваривала большую кастрюли и мы хранили её на балконе, наливая в маленькие кастрюльки и разогревали. Что я сегодня, придя со школы, и сделал. Борщ был с обязательной бабушкиной фасолью и на бабушкиной же картошке.
— О! Картошка! Сделаю дранники, — придумал я.