Другой край мира
Шрифт:
Его шёпот был таким умоляющим, что она захихикала, прикрыв рот второй рукой.
– Тихо, я пытаюсь спать, – шепнул он и зажмурил глаза. Тили под одеялом прижалась к его груди и замерла, слушая, как бьётся его сердце.
Дверь тихонько открылась, и половицы скрипнули под шагами Парриты. Несколько мгновений было тихо, потом она вздохнула.
– Спи, спи, бедный малыш, – сказала она негромко.
Половицы снова скрипнули, дверь закрылась, легонько стукнув о косяк, послышались удаляющиеся шаги, а потом и скрип ступеней лестницы.
Коде прижал к лицу подушку
– Тише, тише, а то она услышит и подумает, что с тобой случилась корча, – смеялась Тили, – бедный малыш!
Он бросил на пол подушку и перевернулся, оказавшись прямо над Тили. Он уже не смеялся, его глаза блестели, зрачки расширились, а дыхание стало горячим. Он поцеловал её и снова приподнялся на локтях.
– Тили, у меня от тебя голова идёт кругом. У меня внутри всё горит, когда ты рядом.
Тили подняла руки и обняла его за шею. Его кожа была очень горячей, и она тут же пришла в себя.
– Коде, да у тебя опять жар! Пусти меня, я открою окна и налью тебе воды!
Он выпустил её и сокрушённо рухнул на кровать. Тили подняла его подушку с пола и сунула ему под голову, налила воды из кувшина и приоткрыла окна, а он следил за ней печальным взглядом.
– Вернись ко мне, пожалуйста, – жалобно сказал он. – Прошу тебя.
Она села рядом и гладила его непослушные волосы, и он стал дышать ровнее, а потом и вовсе задремал. Тили осторожно вытащила свой гребень из простыней, заплела волосы и заколола их наверх, потом накрыла Коде лёгким одеялом, застегнула куртку и села поглубже на кровать, прислонившись к его животу. Она сидела так, всей спиной ощущая, как на каждом вдохе вздымается его грудь, потом свернулась калачиком на одеяле рядом с ним и тоже задремала.
Её разбудила Паррита, которая пришла проверить Коде.
– Тили, моя малышка, – шептала она, трогая за плечо. – Просыпайся. Ты заснула, милая. И когда ты только пришла? Я вроде всё время была рядом.
Тили села на кровати и потёрла лицо ладонями. Паррита потрогала лоб Коде и поправила подушку.
– Ох ты, маленькая моя. Всем бы таких друзей, чтобы носили лакомства, коли болеешь, – сказала она, доставая из-под подушки коврижку. – Где он найдёт такого заботливого друга, когда ты выйдешь замуж и станешь заботиться о собственном муже.
Тили с улыбкой пожала плечами.
– Паррита, мне нужно идти. Я думаю, обязательно найдётся девушка, которая станет заботится о нём.
– Надеюсь, ох, надеюсь... Телом-то он вон какой вымахал, а в душе – совсем ещё дитя. Боюсь я, как бы не разбили ему сердечко, – вздохнула она.
– Я лично прослежу, чтобы такого не случилось, – тихо, но твёрдо сказала Тили. – Обещаю.
Она вышла на улицу. День близился к закату, и она заволновалась. Из-за того, что она заснула рядом с Коде, она наверняка пропустила приход Ретоса. С другой стороны, с отцом постоянно находилась мама, а Коде остался считай что один, и она просто не могла уйти. Да и не хотела. Откровенно говоря, больше всего на свете ей хотелось сейчас вернуться к нему и больше никогда и никуда не уходить. Но она вспомнила взгляд мамы, холодный, как
В воротах их двора она нагнулась погладить Ашту, которая лениво зевнула, мяукнув, и сразу исчезла за углом. В отличие от Шоша, она была почти неуловима, хотя мышей уничтожала исправно и частенько складывала их у двери кладовой, как бы показывая свою ценность для всего двора.
Тили прошла мимо летнего очага к зимнему, с благодарностью взглянула на полный ларь лепёшек, обернулась проверить заслонки печи и ахнула, увидев подругу, спящую на узкой скамье у печи.
19. Верделл
Аяна проснулась от возгласа Тили и почувствовала, что тело будет по меньшей мере до завтра припоминать ей каждую дощечку этой несчастной скамьи, на которой её угораздило заснуть. Она сморщилась, потирая шею руками, потом встала и попробовала хоть немного размять затёкшие конечности. Тили пыталась ей помочь, тиская руки и ноги, и в конце концов Аяна смогла разогнуться и даже потянуться.
– Ты давно тут спишь? – спросила Тили. – Как ты умудрилась тут заснуть? Айи, тебе нужно срочно в купальню, как следует размять тело в тёплой воде.
Аяна вспомнила купальню. По её телу пробежали мурашки.
– Айи, что с тобой? Ты чего молчишь? Просыпайся, я вернулась! Ты не видела, Ретос или Сола приходили?
– Я не видела. Я заснула сразу после того, как вынула лепёшки из печи.
– Ничего себе. Кстати, спасибо тебе большое за помощь. Возьми с собой несколько.
– Не надо, я завтра испеку у нас. Подожди, это что же, уже вечер? – изумилась Аяна, выглянув в окно. – Сколько же я спала?
– Не знаю, но совет ты точно проспала. Я проходила мимо общего двора, и там было очень много народа.
– Ну вот, а я хотела пойти и послушать. Тили, я пойду домой, пусть хоть мама мне расскажет.
Аяна расстроенно сгорбилась и сунула руки в карманы. Её пальцы нашарили на дне кармана что-то небольшое и жесткое, она вытащила предмет наружу и с удивлением осмотрела. Это был небольшой круглый камешек. Какое-то мгновение она пыталась понять, как этот камешек мог оказаться в её кармане, но вдруг внезапное воспоминание поразило её, как удар молнии. Она вздрогнула и резко бросила его на пол.
– Айи, что с тобой? – Тили удивлённо наблюдала за подругой, которая вдруг на миг замерла, а потом с отвращением передёрнулась и швырнула на землю какой-то маленький предмет. – Что это?
– Это напоминание о том, что я делала мерзкие вещи, – сказала Аяна, в очередной раз задаваясь вопросом, почему там, у купальни, она не ушла сразу, а продолжала смотреть. – О том, как низко я могу пасть. Тили, ты просто не представляешь, с кем ты дружишь. Я лучше пойду. Прости меня.
Она вышла из комнаты, и Тили, проводив её изумлённым взглядом, нагнулась над полом. Мама будет ругаться, если наступит на мусор у очага. Она любит, когда пол чисто выметен.