Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Катаева Тамара

Е.Б. Пастернак был непоследователен – в своей книге про родителей, где только он решал, насколько полно и откровенно стоит рассказывать об их интимной жизни, он оказался щедр, но отыгрался потом, в том формате, который по определению не предполагает пристрастного и личного цензорства ни с чьей стороны – в «Полном собрании сочинений» Бориса Пастернака.

«Все – суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться

всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем».

Екклесиаст 2, 17:19.

Евгений Борисович Пастернак с супругой издали – собрали и откомментировали – первое полное собрание сочинений Бориса Пастернака. Творческое наследие – тело, мясо, суть любой книги, любого сборника текстов, все изданное и неизданное принадлежит наследникам, их же право – позвать, выбрать, назначить, разрешить, пустить слух о возможности, увенчать чью-то карьеру, определить, кто, какое светило, какой им приведенный коллектив ученых, какой уровень научных достижений поставят на службу гениального наследодателя. Бывают подвижники, мирового значения специалисты именно по каждому конкретно дядюшке или папочке – и именно они определят уровень издания, создадут живой и величественный памятник. Наследники Бориса Пастернака выбрали себя.

Великий филолог Михаил Гаспаров (1935—2005) уже не сделает работы никогда, да и вряд ли кто-то еще возьмется за это в ближайшие пятьдесят лет: тема, как говорится, закрыта.

«Несколько лет тому назад возникала мысль сделать академическое собрание сочинений Пастернака в Институте мировой литературы, но из этого, к нашему огорчению, ничего не вышло. Это делалось с очень малым нашим участием. Была создана группа, во главе которой стоял Михаил Леонович Гаспаров, но план этот не кончился ничем.

– Почему?

Е.Б.: Потому что денег не было. Группа не могла работать на одном энтузиазме. А тут издательство «Слово» предложило нам выпустить полное собрание. Академическое мы издать не можем – для этого необходимы специальные исследования, комментарий должен превышать текст в несколько раз. А издание, которое мы готовим сейчас (вышедшее полностью в 2005 году. – Прим. авт.), главным образом рассчитано на то, чтобы дать полный текст Пастернака в том состоянии, в каком он его оставил, когда в 1960 году его не стало».

www.gzt.ru/culture/2004/03/16/012143.html

Если бы греческий крестьянин, пасущий овец, случайно раскопал в своем огороде золото Шлимана и, будучи законным владельцем одной четвертой части найденных сокровищ, стал бы готовить о них научную монографию, вряд ли она получилась бы интереснее работ специалистов.

На великих – есть великие исследователи…

По-видимому, скромная цель – дать полный текст Пастернака – оказалась для составителей неподъемной. Тексты Пастернака в его полном собрании сочинений опубликованы не полностью. Суть любых переговоров – взаимные уступки и непоколебимость принципиальных позиций. Сторона издателя имела более сильные аргументы, чем тексты Пастернака.

О том, что имели место купюры, можно догадаться по косвенным признакам. Например, в примечаниях к стихотворению читаешь небольшой (в свою очередь, приведенный полностью ли, с купюрами ли – кто знает?) прелестный прозаический собственный комментарий Пастернака. Публикация писем вообще представляет собой некую произвольно составленную «биографию в письмах»:

такой, какой видят ее составители, – и по своему выбору, по своему вкусу какие-то письма публикуют, а какие-то – нет. Об отсутствии письма можно догадаться, по заведенному обычаю, по примечаниям, если в них даются отрывки из писем, сочтенных недостойными публикации.

А сколько текстов, естественно предположить, не опубликовано – надеемся, все же не уничтожено – и без информирования читателя о том, что они существуют…

При этом целый том отдан воспоминаниям о Пастернаке.

«Конечно, в четыре тома писем Пастернака, которые вошли в собрание, вошли не все письма – там могло быть пять или шесть томов, но издательство нас ограничило».

Е.Б. Пастернак.

http://www.bigbook.ru/articles/detail.php?ID=2022

Мало места – остается только пожать плечами: или не нужен был такой издатель, или не надо было называть это собрание полным.

Отсутствуют оригиналы писем Пастернака, написанных им на иностранных языках.

Значительная часть художественных переводов также не нашла себе места на страницах полного собрания сочинений и приведена на прилагающемся CD.

Это – сторона количественная. Качественная еще более печальна: даже любитель вряд ли удовлетворится уровнем комментариев к текстам.

«Дляранних допечатных стихов, так называемых „Первых опытов“, такие комментарии были сделаны Юрием Михайловичем Лотманом и впервые опубликованы в тартуском сборнике. Мы выбрали из его статьи такие коммен-тарные примечания. Эти вещи очень хотел делать Михаил Леонович Гаспаров в Институте мировой литературы, когда задумывали академическое собрание, но нам всегда казалось, что самое главное – объяснить изнутри, психологически, биографически возникновение какого-то стихотворения».

www.gzt.ru/culture/2004/03/16/012143.html . Желающие могут ознакомиться, например, с комментариями Гаспарова стихотворения Пастернака «Венеция» и сравнить их с имеющимися сейчас.

И наконец – чисто технический аспект: обилие (все-таки на дворе не начало девяностых годов) опечаток, необщепринятых сокращений, неправильно употребленных слов и пр.

Будто бы наш Пастернак не заслужил профессионального литературоведения.

В наш век, когда профессионализм и узкая специализация стали признаком хорошего тона в любом деле, когда совсем недавно были живы титаны со своим ярким организующим потенциалом, а фандрайзинг – такое же результативное дело, как всякое другое, – и при том, что тексты

Пастернака бережно сохранились, ничто не уничтожено, – казалось бы, препятствий для появления блестящего, полного, достойного вынесенного на обложку имени, ученого труда не должно было быть. Не сложилось.

Впрочем, разбор этого издания – дело исключительно профессионалов.

Я – просто листаю книги о Пастернаке и высказываю свои разрозненные замечания.

Обложки хороши. Рисунок под мрамор, благородного шоколадного цвета, неплохая бумага, обрезы не золотые.

Пастернаковедение Е.Б. и Е.В. Пастернаков – впрочем, они чаще идут в обратном порядке: «Е.В. и Е.Б.». Большой почет для жены сына Пастернака, дамы ученой, образованной – не более того, ее заслуги несравнимы с заслугами покойного Гаспарова. Составлять и комментировать собрание величайшего русского поэта доверили из галантных соображений, сделав «оммаж», – чьей-то жене. Евгений Борисович дарит Елене Владимировне Бориса Пастернака, как дарят любимой луну или звезды. Он очень щедр.