Другой
Шрифт:
– Сегодня с ними нет Поттера, – как бы невзначай заметил он.
– И это ухудшает ситуацию, потому что Поттер – единственный, кто еще мог бы удержать Рональда от крупного скандала. Хотя, должна заметить, чаще он подгавкивал.
– Ты его тоже… недолюбливаешь?
– Да что его недолюбливать? Воспитан маглами, здесь им как хотели, так и вертели. Эти его друзья всегда вели себя с ним так, словно он их собственность. Ему указывали,
– Как это – неприметная? – невольно возмутился Арктур. – Один этот шрам, на который все пялятся!
– Шрам приметен, а его владелец – нет. Обычная пешка, марионетка, которую легко дёргать за ниточки.
– Ты хочешь сказать, что это заурядный парень, которого даже поругать не за что?
Дафна пожала плечами, сделала лёгкую безразличную гримаску.
– Даже если и так, я помню, что Мальчик-Со-Шрамом избавил Британию от Волдеморта. И он точно не стал бы оскорблять меня в спину. Но те, кто за ним стоят, мне не нравятся, а они его направляют.
– Всё еще может измениться… – пробормотал Арктур, задетый её словами. Отзыв Дафны о нём был не из самых худших, но она попала в точку, сказав, что его окружение вертело им как хотело.
– Если ты о том, что сейчас вернулись родители Поттера, вряд ли это на что-то повлияет. Даже и не знаю, кем надо быть, чтобы так использовать собственного сына. Кстати, уже вторая неделя на исходе, а он нигде не показывается. Видно, ему здорово досталось. Не понимаю, как можно так подставлять неопытного мальчишку.
Сочувствие в её голосе тронуло Арктура, сразу же позабывшего неприятные слова, сказанные ею про Мальчика-Который-Выжил.
– По слухам, это был единственный выход, – вспомнил он пророчество и ласковый, убеждающий голос Дамблдора.
– Чепуха! – сердито сказала Дафна. – Если кто-то говорит, что это единственный выход – значит, это выход, который больше всего его устраивает. Как говорит мой отец, даже если тебя съели, у тебя есть как минимум два выхода.
Арктур не мог с ней не согласиться. На этом выходе маячил фонд победителя Волдеморта, о котором не следовало знать Мальчику-Который-Всё-таки-Выжил.
– Хорошие у тебя родители.
Дафна тепло улыбнулась.
– Они замечательные. Да что мы всё о неприятном, давай лучше прогуляемся.
Они немного погуляли по Косому переулку, затем Дафна стала прощаться.
– Когда мы снова увидимся? – спросил её Арктур.
– До конца этой недели я буду занята, нам предстоят семейные визиты. Что ожидается на той неделе, мне пока не сказали. Присылай
– А давай ты сама пришлёшь её, когда у тебя прояснится.
– Для этого я должна знать твой совиный адрес. – Дафна насмешливо посмотрела на него, намекая, что ей еще ничего о нём не известно, кроме имени.
– Арктур Процион Трэверс-Блэк, Лондон, Гриммо-12. Пиши, буду ждать.
Враг моего врага
В оставшиеся до выходных дни Арктур пунктуально следовал совету Дафны. Каждый день он бывал в Косом переулке, чтобы заново привыкнуть к толпе, посмотреть на людей, а заодно и поесть мороженого. Почти весь прошлый учебный год он провёл вдали от общества, в компании только Рона, который вечно на всё жаловался, и Гермионы, которая была пилой еще той. Сначала она всё время пилила Рона, потом Рон сбежал и они с Гермионой остались вдвоём. Они тогда сутками почти не разговаривали, а когда Рон всё-таки вернулся, Гермиона накинулась на него фурией, крича на весь лес, как он мог оставить её одну.
Одну, а не «нас с Гарри»! Вот тогда бы ему и заподозрить, что ей есть дело до крестражей, до Рона и до гибели Волдеморта, но нет никакого дела до него. Если бы Арктур хоть сколько-то задумался об её поведении, он понял бы еще в лесу, что ей нужно было дотащить наивного шрамолобика до остальных крестражей и заставить его уничтожить помеху её будущему благополучию. И её бесило, почему она должна это делать одна, без своего Рона.
О Джинни он не вспомнил, косвенно подтвердив этим, что стал считать себя достойным большего, чем доступная девица из низов. Зато он много думал о Дафне. Это была девушка совсем другого сорта, таких знакомых у него прежде не было. Её не хотелось ни повалить и всадить, как Джинни, ни обнять и плакать, как Чжоу, ни считать с ней мозгошмыгов, как с Луной. Её хотелось впечатлить собой как личностью, добиться её уважения и восхищения, она была именно такой женщиной, ради которых мужчины совершают великие дела.
И, если следовать её же урокам, Дафна была заинтересована в нём. В то же время Арктур понимал, что она выдала ему аванс, который очень легко не оправдать. Поэтому он, еще толком не разобравшись в своих чувствах к ней, штудировал родовой кодекс и ритуалы, забивал себе голову этикетом, ломал мозги над банковскими отчётами и внимательно читал ежедневные новости, консультируясь обо всём у Кикимера. А то ведь встретится такая на пути, а ты к этой встрече не готов…
Видно, стимул был весьма вдохновляющим, потому что прогрессировал Арктур очень быстро.
В пятницу он прочитал в «Пророке», что завтра в Хогсмиде состоится открытие памятника в честь победы над Волдемортом. В кратчайший срок были собраны пожертвования и подготовлен эскиз, а завтра колдоскульптор должен был превратить заклинанием каменную глыбу в памятник прямо на глазах у публики. Среди присутствующих ожидались министр с сопровождающими, герои войны и Дамблдор, который произнесёт торжественную речь. В газете для этого были использованы слова «предоставлено право» и «окажет честь», но Кикимер сходу сказал, что старикашка наверняка проел Брустверу плешь, чтобы выбить возможность порисоваться перед толпой вместо министра, которому положено говорить такие речи.