Другой
Шрифт:
– Ты откуда такой взялся? – в голосе Лестрейнджа прозвучала смесь подозрения и удивления.
– Шёл мимо, узнал в лицо,– ответил Арктур, следя за каждым его движением. – Вы сейчас популярны, ваши портреты висят на каждом углу. Решил помочь – почему бы и нет?
– А почему да?
– Враг моего врага – мой друг.
–
– Дамблдор и его подручные. Почему вы целили не в него?
– Траектория не позволяла. Пришлось поразить того, кого получилось.
– Я не знаю этого заклинания. Вы убили Поттера?
– Это наше фамильное проклятие. Не убил, а частично парализовал. Мне сейчас невыгодно убивать, у меня другая цель.
– Могу я узнать, какая?
Лестрейндж недоверчиво хмыкнул.
– Я, наверное, и сам сбежал бы оттуда, но могло не обойтись без жертв. Ладно, будем считать, что ты мне помог. Это очень неприятное расслабляющее проклятие, от которого в теле не держится всё, что должно держаться, и не стоит всё, что должно стоять. Кроме меня, его никто не снимет, поэтому я собираюсь поразить им несколько важных шишек в нынешнем правительстве и добиться, чтобы они пошли на переговоры со мной.
– Думаете, они пойдут на это?
– Хуже всё равно не будет, – чуть помешкав, он с горечью добавил: – Я покинул бы Британию, но не могу оставить их там, где они сейчас. Антонин, Джош, Август… какие люди, не чета этим отбросам – и, знаешь, парень, Азкабана еще никто на этом свете не заслужил. Мы там выжили только потому, что помнили – поправимо всё, кроме смерти. Я должен добиться, чтобы их выпустили, и мы вместе свалим из этого поганого места, где правят невежды. Пообещаю властям, что не вернёмся в Британию – может, они на это пойдут, да и что нам тут делать, если нас почти не осталось…
– Сейчас в Азкабане нет дементоров, – напомнил Арктур.
– Это ненадолго. Власти обязательно что-нибудь туда запустят, если не дементоров, то другую дрянь. А мы своё уже отсидели на век вперёд, и если нам повезло не погибнуть вместе с Риддлом, не хочется терять оставшиеся годы так бездарно.
– Джош – это Джошуа Трэверс?
– Да.
– Он мой приёмный отец.
– Так ты тот самый мальчик, сын Эдны? Джош говорил, что ты пропал при налёте авроров на его дом, когда они убили Эдну.
– Меня похитили, я долго не знал, кто я такой. – Арктур не стал вдаваться в подробности, а Рабастан не стал их выспрашивать.
– Может, это и к лучшему, – рассудил он. – Наших детей убивали, а ты выжил. У Руди с Беллой было двое детей, младшей был год, старшему три.
Арктур этого не знал. Дамблдор никогда не говорил, что у Лестрейнджей были дети, но никогда не говорил и обратного, а сам он этим не интересовался. Он печально хмыкнул про себя – и здесь он оказался Мальчиком-Который-Выжил. Видно, такая уж у него судьба – выживать. Лестрейндж тем временем огляделся вокруг.
– Этот дом я знаю, мы у Блэков. Ты здесь на каком положении?
– Хозяин.
Рабастан выразительно поднял бровь.
– Значит, в тебе течёт кровь Блэков. Догадываюсь, кто у них тут был повесой.
– Я не хочу ничего о нём слышать. Мой отец – Джошуа Трэверс, и если вы хотите выручить его из Азкабана, можете рассчитывать на меня.
– Мал ты еще в эти дела лезть. Это может плохо для тебя кончиться, и Джош мне спасибо не скажет. Лучше уж я сам как-нибудь.
Это был разительный контраст с Дамблдором, с елейной улыбкой выталкивающим ребёнка перед собой.
– Лучше соглашайтесь, я всё равно в стороне не останусь, – заупрямился Арктур. Рабастан внимательно посмотрел на него и досадливо покрутил головой.
– Да, пожалуй, без меня ты влипнешь ещё скорее, чем со мной. Ладно, будем вытаскивать наших вместе. Там ещё и Люциус с сыном, надо будет и их прихватить, если он сам не выкрутится.
– Малфоев?! – в Арктуре взыграла старая неприязнь к своему школьному врагу номер один. – Они же предатели!
– Спасти себя – это еще не предать других. Если бы Люциус не откупился от Азкабана, мы не смогли бы оттуда сбежать и нам негде было бы укрыться после побега. А за недавнее Люциуса вообще незачем осуждать, ведь Риддл всё равно свихнулся после перерождения.
Арктур в бесконечном изумлении уставился на Лестрейнджа. Он никак не ожидал услышать такое от одного из вернейших сторонников Волдеморта.