Другой
Шрифт:
– Дорогие сограждане! – обратился он к залу, встав рядом с Гарри, по другую сторону которого стояла Лили. – Я счастлив сообщить вам, что наш отважный Избранный наконец-то оправился от тяжёлых повреждений, полученных в решающей битве с Волдемортом! Он снова здоров, и теперь он снова с нами!
Дамблдор положил одну руку на плечи недовольно покосившемуся на неё Избранному, а другую, свободную, приподнял и развернул ладонью вверх. Зал снова разразился аплодисментами.
– А он не
– Лучшие лекари Британии наверняка расстарались, чтобы поднять его на ноги, – буркнул в ответ Арктур.
– По-моему, они перестарались. И вообще, это точно Гарри Поттер?
– Он самый, точнее некуда. А что, не похож?
– Может, ты просто не видел его так близко, как я, – неуверенно сказала она, – но я не могу себе представить, чтобы он держался вот так.
– Он теперь герой – почему бы и нет?
– Слава, конечно, меняет людей, но...
На этом она замолчала, потому что аплодисменты стихли и снова заговорил Дамблдор:
– Да, дорогие мои, теперь Британия может безбоязненно смотреть в будущее, потому что Гарри Поттер снова с нами! Теперь никому из нас не нужно скрываться от врага – и многие тайны перестали быть тайнами. Мальчик-Который-Выжил ради того, чтобы спасти нас всех, готов сегодня ответить на ваши вопросы! А теперь давайте приступим к тому, ради чего мы с вами здесь собрались. Дорогие сограждане, теперь вы можете задавать вопросы и нашему Гарри Поттеру, и всем нам, кто сегодня сопровождает его здесь.
Зал оживился. Кто-то снова захлопал, кто-то стал переговариваться, кто-то приготовился слушать. Сидящие на первом ряду журналисты, среди которых была и небезызвестная Рита Скитер, подняли вверх блокноты, показывая, что готовы спрашивать. Арктур, ничего не знавший о вражде между Уизли и Поттерами, подумал, что рыжий выводок не вышел сегодня на сцену, чтобы не возникло путаницы в ответах, но на самом деле Дамблдор убедил маму Молли привести свою семью сегодня в зал, только напомнив, что все они замешаны в одной афере и что их неявка будет выглядеть крайне подозрительно.
Рита Скитер тянула блокнот выше всех, но сегодня Дамблдор сам выбирал, чья очередь задавать вопросы. Разумеется, он дал слово другому журналисту. По его разрешающему жесту из первого ряда поднялся тощий пронырливый субъект.
– Гарри, расскажи, как ты сражался с Волдемортом, – попросил он. – Что ты при этом думал, что чувствовал? Как получилось, что тебе удалось победить сильнейшего волшебника Британии?
– Я думал... э-э... – Гарри Поттер, уверенный, что мама всегда его выручит, не слишком-то усердно запоминал подробности жизни своего дублёра. – Что он всё равно от меня не отвяжется, поэтому надо сражаться. И конечно, я чувствовал ответственность за судьбы всех людей в Британии. Раз я Избранный, то я должен был победить его, и я победил его.
–
– Э-э... – парень нисколько не тушевался, он где-то даже с ленцой выговаривал то немногое, что осело в его памяти. – Сначала он в меня Авадой – а я стою, может, он опять об меня убьётся. Не убился, меня Авада не берёт, и тогда я упал и притворился мёртвым, чтобы выиграть время. И чтобы... э-э... дезориентировать противника. А когда противник дезориентировался, я встал и снова пошёл сражаться. Ну, меня Авада не берёт, а он опять Авадой, вот он и погиб. А дальше все пошли стенка на стенку...
– Тут я должен кое-что добавить, – перебил его Дамблдор, увидев, что рассказ Избранного пошёл куда-то не туда. – Дело в том, что о нашем Гарри было пророчество...
Старец стал рассказывать о пророчестве и отвлёк внимание публики на себя. Не все подробности этой истории просочились в массы, поэтому слушали его внимательно. Эмоций в повествование добавляла Лили, время от времени перебивая Дамблдора и делясь переживаниями по поводу великой и ужасной судьбы своего сыночки. Если поведение героя кому-то и показалось странным, к концу повествования все об этом благополучно забыли.
Потом посыпались ещё вопросы, не только самому герою, но и Дамблдору с Лили. Оба отвечали как за себя, так и за подопечного, проворно вставляя "мой Гаррик хотел сказать, что..." и "наш юный герой хотел сказать, что..." после каждого его "э-э". Лили даже исхитрилась объяснить журналистке из "Ведьмолитена" лишний вес Гаррика наложением эффектов проклятий, полученных им во время исторической битвы за Хогвартс. Публика с удовольствием слушала всех их и приветствовала каждый ответ аплодисментами.
Уже через полчаса после начала конференции Дафна стала тихонько хихикать над каждым "он хотел сказать, что". Но Арктуру было совсем не смешно. Когда газеты всячески поливали его грязью, он всё-таки надеялся, что если он победит Волдеморта, все увидят, какой он на самом деле хороший и насколько все они неправы. Вместо этого он сегодня окончательно убедился, что люди видят только то, что хотят видеть, и что им абсолютно всё равно, кто такой их Избранный. Дело сделано, человек имеется – значит, всё в порядке и нечего тут заморачиваться.
Наконец вопросы публики стали иссякать, да и отвечающие на сцене притомились. Не увидев в зале поднятых рук, Дамблдор радостно сверкнул очками-половинками:
– Ну, если ни у кого больше нет вопросов...
– У меня есть, – отрешённый голос Луны неожиданно громко разнёсся по притихшему залу. – Кто это такой и куда вы дели Гарри Поттера?
– Я понимаю тебя, девочка моя, – произнёс Дамблдор, справившись с мгновенным замешательством. – Наш Гарри сильно изменился после перенесённого испытания, но это же естественно. Люди меняются и от меньшего, поэтому понятно, что пережитое единоборство с Волдемортом и огромное количество крови, пролитой в битве с Пожирателями, не могло не отразиться на его молодой неокрепшей душе. Мальчику теперь придётся с этим жить, как и его близким.