Друид
Шрифт:
Когда это подействовало, тот уже более спокойно поднялся вместе со мной и Ольгердом на капитанский мостик и задал вопрос: кто бы сейчас сидел в трюмах медузы, если бы Литт нашел хоть какую-то полупустую бутылку крепкого вина Онегера с затонувшего корабля? Команда молчала, но он и не ждал от неё ответа и счёт свой вопрос риторическим. Следом он пояснил, что утром Литт обещал повесить всех, кто осмелился напасть ночью на «Барракуду». Остальные же, будут помилованы.
В ответ команда начала выражать недовольство, однако, когда он напомнил что, по сути, морякам и «Хамелеона» и «Каракатицы» есть за что перерезать
Беррхем - прирожденный капитан и оратор, подумал я. Даже меня проняли слова про едва ли не миссию и избавителя от смерти. О Великом Говорящем с травами, который сначала призвал целебный дождь на их головы и избавил от эхидн, а затем успел выбросить все награбленное, когда пришла ревизия уже мылившая веревки для их шей. Черт возьми, да я реально крут! Не Матросов, конечно, но как минимум, Шварценеггер. Только облаченный в грязные тряпки и с деревянной палкой, вместо оружия.
Утро началось еще до восхода. Вахтовый ночной смены поднял затемно ворчуна-кока, чтобы тот накормил команду. Завтрак получился раньше обычного часа на два, поэтому недовольный, но всё такой же боевой кок, начал раскладывать бобовую кашу по деревянным мискам, при этом приговаривая про то, что за такое неуважение к старшим по службе на корабле, принято оказывать розгами вдоль спины и даже пониже.
Перед отплытием на «Медузу» на шлюпках, была еще раз проведена разъяснительная беседа на тему - как себя вести и что можно говорить, а чего говорить не стоит. Тому, кто решит сболтнуть лишнее, Беррхем пообещал лично показать Красный флаг. Что это такое, я понятия не имел, но судя по серьезным лицам, это не сулило ничего хорошего.
Наша лодочка плыла первой, на ней сидел я, с большой наплечной торбой из кожи, Беррхем и Ольгерд, а также, еще двое персонажей на веслах, которых я помнил лишь смутно, и кок. Старик, видно и в самом деле немножко тронулся рассудком и, не помня старых обид за вчерашнее, снова смотрел на меня как на кумира. А вчера, помнится, обещал нашинковать за то, что я намеревался сделать.
Когда мы поднялись на паровой торговый корабль, здесь уже были представители от «Ласточки» и «Змеи» - кораблей, которые тоже были наняты Литтом. Ожидались еще гости с «Касатки», «Угря» и «Нерпы», и главный гость - Вегард Синий Кит. Всё-таки, суд в море по Морскому кодексу, далеко не обыденное событие. Тем более, когда врагами оказались два союзных между собой корабля. Поэтому сейчас, народу было не протолкнуться. Все галдели, обсуждая между собой аспекты. Доносились самые извращённые версии произошедших событий. Кто-то обвинял будущих висельников в людоедстве, другой в содомии. В общем, детская игра в сломанный телефон во всей красе!
Когда на капитанском мостике уже собрались все из высшего руководства кораблей, я тоже поднялся туда. Охранник, стоявший возле лестницы, сначала преградил мне путь, но тут появился Грове, улыбаясь наполовину беззубым ртом. Здоровяк пожал мне руку, а затем подмигнул охраннику, мол, чего ты самого Арт Ёма не пускаешь? Не знаю, какие отношения внутри коллектива корабельной стражи «Медузы», но услышав моё имя, охранник, почему-то, незаметно
На капитанском мостике, было не менее шумно, чем на основной палубе или на носу. Уже сейчас было практически яблоку негде упасть, а ведь прибыли, пока ещё, не все. Я подошел к эн-шаху и положил ему на плечо руку, прерывая его разговор на веселых тонах с другими капитанами, среди которых был и Беррхем.
– А, это ты! Я помню про наш уговор, не сомневайся.
– Ответил он мне и снова повернулся, продолжая разговор.
Пришлось постучать по его плечу ещё раз, снова привлекая внимание. Тот и не думал показывать хоть какое-то хозяйское гостеприимство и схватил меня за шиворот, смотря своими зелёными глазами, в мои глаза.
– Ты что-то не понял, деревянный?
– Есть разговор.
– Негромко произнес я и приоткрыл кожаную наплечную сумку наподобие тех, которые раньше носили почтальоны.
Из тёмных недр кожаного мешка, переложенные соломой, показались: край глиняной черепушки, небольшой лакированный ящичек и стопка пергамента. Увидев это, Литт машинально положил руку на мешок, закрывая его недра от посторонних глаз, и оглянулся, не заметил ли кто. Убедившись, что чересчур высокого интереса к нашему разговору никто не проявляет, Литт повернулся.
– Что тебе нужно?
– Произнес он, выцеживая слова сквозь сжатые зубы.
– Поговорить, для начала.
– Всё так же меланхолично произнес я.
– Может здесь и поговорим? Я тебе слова не сказал.
– произнес я уже чуть громче, отчего Литт каблуком сапога наступил мне на носок.
Литт хоть и был седоват, но 129 уровень внушал уважение, и поэтому, когда он схватил меня за предплечья, я почувствовал его стальную хватку. Будет я хоть десять раз остгерд, но по силе, мой 65 против его 129 уровня, не котируется. Вот так, таща меня на буксире, капитан «Медузы» сначала спустился по лестнице, а затем запихнул меня в свою каюту. Когда за мной закрылась дверь и щелкнул замок, я понял что Литт у меня на крючке. Ну, или я у него. Тут как посмотреть.
– Откуда оно у тебя?
– Прошипел Литт косясь на ковер, висящий на стене.
– Оттуда.
– ответил я и указал в том направлении, в котором стрелял глазами эн-шах.
– Как ты узнал?
– Он словно захлебывался словами, пытаясь бороться с захватившим его гневом.
– Догадался. Много нестыковок.
– Что ты хочешь за молчание? Ведь раз ты никому не рассказал, значит тебе что-то нужно?
– Теперь на лице Литта блистала улыбка. Он расслабился, почувствовав, что снова все контролирует.
– Нужно.
– Кивнул я.
– Ты выкупишь для меня «Барракуду» и оплатишь экипаж на полгода. Для начала...
– Не много ли ты хочешь? Может мне тебе отрезать язык и ноги, запаковать в трюм и поддерживать жизнь, чтобы ты держал рот на замке?
– Литт демонстративно воткнул кинжал в крышку стола и закинул на него ноги.
– С того, что в двух-трех метрах над нами сейчас стоят те, кому это будет интересно, плюс мой ученик. Да и у меня есть пара тузов в рукаве.
– Я машинально взялся обеими руками за посох.
– Ты про змею?
– он кивнул на витой деревянный посох.
– И про съеденные тобой арбузные косточки и семена горчицы.
– я вернул ему кивок.