Друиды
Шрифт:
— И что же теперь будет?
Я слушал внутренний голос и думал. Кое-что мне не нравилось.
— Зависит от того, как он умер, — наконец сказал я.
Новости от крикунов дошли до нас после полудня. Тарвос уже не прибежит ко мне, поэтому я сам вышел к воротам и ждал, обернувшись на юг, пока не услышал первые отголоски. Звуки передавались по цепи от скотовода к охотнику, от охотника к лесорубу...
Ночью в Ценабуме убит король. Самую длинную ночь в году вождь отмечал пышно. Повсюду в городе горели костры, для князей устроили большой пир. Народ ел и пил до восхода солнца, ночь спряталась,
Я вызвал Аберта.
— Охрана Рощи на тебе. Я возьму с собой старших членов Ордена, поскольку предстоят выборы нового короля. Ты даешь мне право голосовать за тебя?
— За кого?
— За того, кого я выберу. — Боюсь, улыбка моя при этом была недоброй.
Аберт тоже оскалился.
— Тогда будем считать, что я голосовал за лучшего кандидата. — С этими словами он достал меховой браслет, обязательный знак мастера жертв, и вручил его мне. — Покажешь им. Никто не будет сомневаться, что ты голосуешь от моего имени по праву.
— Пока меня не будет, спите в полглаза. Я пришлю еще воинов для охраны Рощи. Но пока они доберутся, вся надежда на тебя.
— Ты уверен, что новый король, кто бы им не стал, пошлет воинов?
— Уверен, — спокойно ответил я.
Аберт улыбнулся.
Со мной отправлялись наши самые старые и мудрые головы — Граннус, Диан Кет, Нарлос и некоторые другие, не считая охраны. Я предупредил, что двигаться придется быстро, верхом. Диан Кет возмутился:
— Я из клана мастеров, Айнвар, верхом ездить не обучен. Друидам надлежит ходить!
— Согласен. Только не теперь. В мире кое-что меняется, помнишь? Придется потерпеть. Просто стисни зубы и держись за гриву. В Ценабуме есть хороший целитель, он полечит твою спину.
Мы добрались до Ценабума без приключений. Крепость встретила нас бестолковой суетой. Смерть короля не стала результатом заговора или мятежа, как я надеялся; вопреки ожиданиям, Котуат оказался не готов, его поддерживали, но сторонников явно не доставало, чтобы открыто сместить вождя. Просто кто-то убил короля, и никто не знал, почему это случилось.
Родственники Тасгеция кричали о преступлении и требовали найти убийцу, рассчитывая получить виру за смерть короля. По их мнению, только деньги могли компенсировать их потерю. Разумеется, князья намеревались побороться за неожиданно освободившийся трон. Римские торговцы, опасаясь за свою коммерцию, хотели обратиться к Цезарю с просьбой «расследовать зверское убийство друга проконсула». Народ бестолково хлопотал и носился взад-вперед, как безголовая курица.
Мы устроились в доме собраний. Я сидел рядом с Дианом Кетом, на которого обрушился поток жалоб, слухов, обвинений, вранья и прочих дел, требовавших рассмотрения. Старый судья время от времени кривился и потирал задницу, пострадавшую от верховой езды. В какой-то момент среди толпы мелькнуло знакомое лицо.
Кром Дарал и всегда-то выглядел угрюмым; а сейчас просто напоминал собаку, которую вот-вот побьют. Я тихонько выбрался из-за стола, протолкался через толпу и ухватил его за локоть.
— Молчи! —
Надвинув поглубже капюшон, я оттащил его за угол дома собраний, затолкал в какой-то темный закуток, где, судя по запаху, держали свиней, и приступил к допросу.
— Рассказывай, Кром! Что ты натворил?
— Ничего я не натворил! Почему ты сразу думаешь, что я в чем-то виноват? — как-то неожиданно жалобно заскулил он.
— Потому что я тебя знаю. Говори!
Он отвернулся от меня и что-то пробормотал.
— Говори! — грозно скомандовал главный друид племени карнутов.
— Да, это я сделал, — неохотно признался он.
— Что сделал?
— Я убил короля.
Глава двадцать седьмая
— Но почему, Кром? Тебе Котуат приказал?
— Он мне ни слова не сказал. Я пошел в его лагерь, хотел объяснить: я не предавал его! Я очень злился, что он не взял меня с собой. Но он даже не стал со мной разговаривать! Тогда ночью, когда никто не видел, я ударил Тасгеция мечом. Я же клялся на этом мече Котуату. И я думал: раз Тасгеций мертв, Котуат сможет вернуться в крепость и возьмет меня обратно.
Кром словно задохнулся. Он и так говорил почти шепотом, а теперь и вовсе замолчал. Мы стояли рядом в вонючем закутке. Я ждал продолжения. Но Кром только жалобно спросил:
— Как думаешь, Айнвар, возьмет меня Котуат обратно?
Ох, этот Кром! Просто клубок какой-то запутанный! Я вздохнул.
— Не знаю, Кром. Лучше бы ты подождал, пока у Котуата появится побольше сторонников. Но что ж теперь... Так. Тебе надо исчезнуть. Ты же видишь, родичи вождя кричат, требуют мести. Вот что. Возвращайся в форт Рощи. Я дам тебе двоих воинов. Но уехать ты должен совершенно спокойно, без спешки и суеты, не привлекая внимания.
И тут этот тип меня поразил. Он гордо вскинул голову и произнес:
— Я не хочу быть в долгу перед тобой! Даже если ты спасаешь мне жизнь.
— Дурак ты, Кром. Ничего ты мне не должен. Друиды защищают свое племя, а значит, и тебя, Кром. Просто делай, как я тебе сказал.
Мы вышли из-за угла дома, и я уже собирался отпустить его, но тут вспомнил об одном обстоятельстве.
— Стой, Кром. Тебе лучше узнать сейчас. Брига живет у меня.
Он посмотрел на меня безумными глазами. Потом горько ухмыльнулся.
— Ты всегда получаешь, что хочешь, Айнвар? Так, да?
В тот же день он покинул Ценабум вместе с двумя моими людьми. Какая бы там гордость в нем ни кипела, особым мужеством он никогда не отличался.
Теперь убийцу Тасгеция точно никто не найдет. Я учел это и начал действовать. От Тасгеция мы избавились, уже хорошо. Но я что-то расхотел продвигать Котуата на его место. Во-первых, его бы тут же попробовали обвинить в убийстве, как очевидного претендента на трон. Во-вторых, я досадовал на него из-за глупого бахвальства. Конечно, он кельт, а кельты любят хвастаться. Но я строил свои планы исходя из его заверений в многочисленности сторонников, а их что-то не видно. Вряд ли он вообще сможет победить при голосовании.