Друзья и враги
Шрифт:
Сказав это, сэр Алистер сделал театральную паузу.
– Не является ли это утверждение… – воспользовался паузой барон Четвуд, – по меньшей мере рискованным… Мехико известен как место, где стоимость человеческой жизни чрезвычайно девальвировалась, и находятся люди, которые могут лишить человека жизни за пачку сигарет. Не является ли это ужасающим совпадением?
– Увы… сэр Генри, мы долгое время закрывали глаза на реальность и считали знаки совпадениями… пора открыть глаза. Доблестный капитан Риц-Дэвис, ему не только удалось спастись, ликвидировав тех людей, которые пытались его убить… в порядке самозащиты, леди и джентльмены, исключительно в порядке самозащиты… он
Сказав это, сэр Алистер пожал плечами, словно говоря – ну что тут поделать, джентльмены, не я изобрел эти правила.
– Где сейчас этот бравый капитан? – спросил король, демонстрируя похвальную заботу о подданном. – С ним все в порядке?
– Да, сир, но исключительно благодаря его ловкости и решительности, а также навыкам, полученным им в период службы в двадцать втором полку особого назначения. После первого покушения последовало второе, и мы так и не установили, кто именно его организовал, это могли быть как североамериканцы, так и русские!
– Его эвакуировали?
– Никак нет, сир. Ему приказано лечь на дно, затаиться, ничего не предпринимать. Он профессионал и если не будет активно действовать – его никогда не найдут.
О том, где именно находится капитан Риц-Дэвис, в каком обществе, – сэр Алистер благоразумно умолчал. Некоторые вещи таили даже от короля. Когда была королева – таили и от Ее Величества, не таили ничего лишь от принца-консорта, который однажды проговорился, что в следующей жизни мечтает стать смертельным вирусом и уничтожать людей.
– Сэр Генри? – спросил король.
– Сэр, я не могу ничего сказать, кроме того, что вся информация требует самой детальной перепроверки. Однако не могу не признать, что в последние годы отношения между нашим и североамериканским разведсообществами заметно осложнились. А за последнее время – и вовсе упали до самого низкого уровня за бог знает какое время.
О том, что послужило причиной этого, сэр Генри также благоразумно умолчал.
– Сэр Кристиан?
Сэр Кристиан, перед тем как говорить, откашлялся.
– Мне представляется, джентльмены, что североамериканцы в последнее время ведут себя как непослушные подростки. Они хотят выглядеть взрослыми… возможно, они нарастили мускулы… но по уровню развития они ненамного ушли от детей. Мне представляется, мы должны воздействовать по неофициальным каналам на действующую администрацию и дать понять, что такое не может быть терпимо…
Король нахмурил брови, но ничего не сказал. Сэр Кристиан, как всегда, сказал умно, но не сказал ничего. Так бывало, когда он не мог ничего предложить по проблеме или не хотел этого сделать. И так за последнее время бывало все чаще и чаще, но если он предложит ему подать в отставку – этого просто не поймут. Может… года через два или три.
– Баронет?
– Сир, пределы деятельности моего ведомства не выходят за границы Соединенного Королевства. Однако я не могу оставаться равнодушным к судьбе Империи. Русские показали свое истинное лицо в Ирландии – и, возможно, недаром их интересы представляет именно Воронцов. Он занимался терроризмом в Ирландии, поставлял оружие террористам и сам совершал террористические акты. В Северо-Американских Соединенных Штатах полно ирландцев, они занимают весьма важные посты. Есть большое количество ирландцев в армии и, что особенно прискорбно – в полиции. То есть – они обладают специальными навыками и имеют доступ к изъятому оружию.
– Нет, это черт знает что! – не выдержал Хантингтон. – При чем тут ирландцы? Именно сейчас, когда мы дальше, чем когда-либо, продвинулись по пути политического урегулирования ситуации – именно сейчас, баронет, вы начинаете мутить воду! Именно североамериканские ирландские организации взяли на себя тяжелую и неблагодарную работу посредничества! Именно североамериканские общины ирландцев взяли на себя обязательства по экономическому развитию региона, привлечению инвесторов, созданию новых рабочих мест как в самой Ирландии, так и в северных графствах! И сейчас вы говорите, что эти люди готовы развязать террор против нас! Да будет вам известно, баронет, что люди в костюмах и с атташе-кейсами сделали для замирения больше, чем ваши костоломы, похищающие людей!
– Ваше Величество! – вскричал баронет. – Во имя памяти людей, погибших от рук католических террористов, я требую…
Баронет осекся под недобрым взглядом короля…
– Господа, я полагаю, что обсуждение проблемы северных графств, темы кровоточащей, отвлекает нас от решения проблемы, ради решения которой мы вынуждены сидеть в этом сыром склепе. Предлагаю оставить высказывания баронета и господина Хантингтона без последствий и продолжить по теме. У вас есть что сказать, баронет?
– Нет, Ваше Величество, извините.
– Хорошо, продолжим. Сэр Антон?
– Мы должны сделать все, чтобы не допустить этой противоестественной связи русских и американцев! – напыщенно сказал фельдмаршал Карвер. – Что касается армии, то она сильна, как никогда, и готова выполнить любой приказ Его Величества!
Кто бы говорил про противоестественные связи, подонок… Сэр Алистер хоть и был заинтересован в сохранении фельдмаршала на своем посту и приумножении его влияния, естественно, в тех объемах, которые не будут угрожать морскому министерству – но все равно, нездоровые сексуальные потребности сэра Антона у сэра Алистера вызывали вполне понятное омерзение.
По лицу короля совершенно невозможно было понять, как он отнесся к этому верноподданническому и в то же время глупому, пустому, не содержащему никакой полезной информации спичу.
– Генерал Глостер?
– Сэр, покорнейше прошу разрешить воздержаться от комментариев. Единственное – я присоединюсь к словам сэра Антона о том, что армия готова исполнить приказ, каким бы он ни был. Что касается политики и разведки… увольте, я ничего не понимаю в этом.
Это было едва ли не самое разумное из сказаного. Если от тебя требуют мнение по вопросу, относящемуся к безопасности государства, а ты не имеешь своего мнения, потому что не владеешь ситуацией, – нужно иметь и мужество, и чувство долга для того, чтобы признаться в том, что не понимаешь эту ситуацию и оставляешь право решать тем, кто более сведущ и имеет больше опыта. Обычно происходит совсем по-другому: ты прислушиваешься к мнению своих подчиненных или к мнению равных тебе и транслируешь его как свое собственное, ничего в нем не понимая. А потом – и начинаешь отстаивать его с упорством, достойным лучшего применения. И это при том, что у тех, кто внушил тебе свое мнение, в этой ситуации могут быть свои интересы, своекорыстные, а то и откровенно преступные. Заняв такую позицию, генерал Глостер продемонстрировал качества истинного патриота и государственника, осознающего всю тяжесть долга, лежащего на его плечах.