Друзья по переписке

MizSphinx

«Да и разве не разумней будет сделать выбор в пользу того, чья личность хотя бы не вызовет праведного негодования всех моих друзей? В пользу того, кто не обременен непростым, если не сказать откровенно, преступным прошлым? Разве не проще выбрать мужчину, который не пытается запутать меня, играя в какие-то свои игры? Поэтому логичней и правильней всего станет выбор в пользу Леголаса! И только его».

Но обидней всего было другое… Несмотря на всю неоспоримость аргументов, глупое сердце почему-то упрямо отказывалось следовать голосу разума. И всех его доводов.

========== Глава 8 ==========

Здравствуйте,

Леголас!

Скажите, являетесь ли вы одним из тех, кто верит, что «все происходит по какой-то причине»? Иначе говоря, верит в судьбу. За время нашего общения у меня сложилось ощущение, что вы относитесь к жизни несколько прагматично и в подобные глупости не верите. Что касается меня, то я занимаю некую промежуточную позицию. Разумеется, каждый наш поступок имеет определенные последствия, но, опять же, ведь что-то из происходящего и впрямь очень похоже на судьбу. И, наверное, оно должно было произойти независимо от того, какую дорогу мы выбрали бы. Кстати, если рассмотреть наш случай, то получается следующее: мы оба подали заявку на услугу «Друг по переписке» и получили то, за что заплатили компании взнос — приятного собеседника. Но! Вполне могло случиться и так, что каждому из нас достался бы кто-то другой. И мы могли оказаться в паре с тем, с кем было бы не так интересно. Однако вмешалось нечто — судьба, рок, предназначение… И оно (это самое «нечто») соединило именно нас, будто наперед зная, что мы идеально подойдем друг другу. Как-то так…

Афина.

______________________________________________________________________________

— Вот. Держите.

Она протянула Люциусу пакет с замороженными овощами, который с пыхтящим усилием вытащила из глубины морозильной камеры. Малфой уставился на упаковку с наиболее возможным в его случае презрением, учитывая, что видеть он мог лишь одним глазом, поскольку другой быстро заплывал опухолью неприятного фиолетового цвета.

— И что прикажете делать с этой замороженной продукцией, мисс Грейнджер? Съесть?

Гермиона закатила глаза.

— Нет же, экий вы глупец! Пакет нужно приложить к синяку. Это хоть немного облегчит боль, пока я буду искать флакон с эссенцией Мартлэпа.

— Диттани помогает лучше, — заметил Люциус, но протянутый пакет с овощами все-таки взял. Бросив еще один недоверчивый взгляд на ярко желтую упаковку, с которой задорно улыбались морковь с горошком, он приложил ее к ударенному глазу.

Гермиона нахмурилась.

— О-о… я, конечно, жутко извиняюсь, мистер Малфой, просто, в отличие от вас, не могу себе позволить покупать бальзам Диттани для лечения банальных фингалов.

Люциус посмотрел на нее одним глазом, хотя и достаточно категорично.

— И снова ошибаетесь, мисс Грейнджер. Обычно я делаю его сам.

— Ого! В самом деле? — Гермиона не смогла скрыть удивления. — И что же дальше? Собираетесь официально получить степень зельевара и открыть свое дело?

— А что вас, собственно, так удивляет?

В ответ на вопрос она выразительно посмотрела на дорогую мантию Люциуса, брошенную на спинку дивана, на его серебряное кольцо с изумрудом, поблескивающее на пальце, и на дорогущие ботинки из драконьей кожи.

— Да практически ничего… — протянула с показным смирением, но потом добавила: — Просто немного трудно представить, как дни и ночи напролет вы трудитесь, вдыхая пары

дурно пахнущих котлов, — она ухмыльнулась, взглянув на его блестящую ухоженную шевелюру. — И еще… не думаю, что вы осмелитесь подвергнуть опасности свой знаменитый блонд.

— Можем поспорить. Если проиграете, то будете должны мне поцелуй. И ответите на него.

Мгновенно перестав улыбаться, Гермиона густо покраснела. А что было самым неприятным — снова начала привычно заикаться.

— Н-нет… К чему же спорить? Я м-могу и ошибаться… Даже, скорее всего, ошибаюсь. П-пойду поищу эссенцию Мартлэпа, — и она поспешно удалилась из кухни.

______________________________________________________________________________

Часом раньше

Так уж получилось, что в своем магазинчике Гермиона литературу не только продавала, но еще и реставрировала. Ведь книги старели, ветшали, чернила становились неразборчивыми, переплет истрепывался, страницы рвались или (что еще хуже!) оказывались попорченными каким-нибудь маленьким озорником. Нет, конечно же, она не бралась за реставрацию всего подряд, но случая поработать с интересным, сложным для восстановления экземпляром наша любительница книг не упускала никогда.

Откровенно говоря, реставрация была делом нелегким. Она требовала не только аккуратности и умения концентрироваться, а еще и завидного терпения, поскольку зачастую для получения результата приходилось выполнять одну и ту же манипуляцию огромное множество раз. Работать с немагическими книгами, как правило, было легче — ведь они вели себя как самые обычные неодушевленные предметы. Но вот книги волшебные… О-о-о… у каждой из них была своя собственная аура, свой собственный характер. Нет, конечно же, обычно они ничего против реставрации не имели и даже радовались обновлению, но иногда все же Гермионе попадались экземпляры, откровенно игнорирующие ее усилия или даже упорно сопротивляющиеся им. Бросающие ей вызов.

Тихонько посмеиваясь, она узнавала в характерах этих книг самые настоящие человеческие черты: упрямство, нежелание меняться, гневливость, склонность к капризам (особенно, когда Гермиона работала палочкой, а книге упорно хотелось, чтобы до нее дотрагивались исключительно руками). Постепенно она осознала, что, скорее всего, как и некоторые люди, эти книги столкнулись с чем-то обидным и пренебрежительным со стороны своих владельцев, потому и реагировали так агрессивно. А еще узнала, что если с ними обращаться ласково (осторожно дотрагиваться, разговаривать или даже напевать что-то за работой), то со временем книги будто оттаивают и ведут себя более спокойно.

Гермионе очень нравилось заниматься реставрацией не только потому, что видеть старинные тома восстановленными в прежнем великолепии было приятно, но и потому, что сам процесс обычно захватывал ее, как интереснейшая головоломка, решить которую хотелось во чтобы то ни стало. Ну и не стоило забывать еще об одном: вознаграждение, которое она получала за этот нелегкий труд, было весьма и весьма солидным. Чего уж там… Реставрация одного фолианта в итоге приносила Гермионе столько же денег, сколько она заработала бы, если б продала семь самых дорогих книг, имеющихся в магазинчике. А поскольку обычно на работу с одним экземпляром требовалась неделя, а дорогущие книги за неделю по семь штук не продавались — выгода была очевидна.