Друзья
Шрифт:
– А что это за плаванье через два дня?
– Повезете нашему десанту подкрепление и припасы. В плаванье отправятся около сорока кораблей. Нужно спешить, пока стоит хорошая погода и попутный ветер.
Марк Тибор закончил разговор с герцогом Тарнеем и сейчас отдыхал в своем кабинете. В последние дни навалилось много забот и у него не получалось отдыхать, как привык, в парке.
– Ваше величество, - приоткрыл дверь секретарь, - в приемной граф Бартон. Он о чем-то говорил с командующим, а сейчас просит...
– Пусть войдет, - приказал король.
У вошедшего в кабинет графа был донельзя уставший, даже болезненный вид.
"Неужели
– подумал Марк.
– Когда я смотрел в зеркало в последний раз? Нужно будет взбодриться магией".
– Я пришел не по своим делам, - поклонившись, сказал Бартон.
– Ко мне пришел Дан Эберней...
Они уже виделись дважды, утром и на королевском совете, поэтому граф не стал приветствовать по всей форме и ограничился поклоном.
– Он еще жив?
– удивился Марк.
– Мне сказали, что умерли жрецы всех ушедших богов.
– Жив, но еле ходит. Эхтая по-прежнему нет, но к нему обратился главный жрец Ольмера.
– Опять что-то передал его бог?
– спросил король.
– Нужно будет разрешить ему посещать дворец.
– Не нужно, - ответил граф.
– Бог передал, что пал Золем и сорголы высадились еще в двух местах у нас и в одном у Августа. И на подходе два флота. Я сообщил об этом герцогу Тарнею. Он просил передать, что направит к Золему армию Урама. Да, бог сообщил не только это. Хранитель запретил ему и Лане делиться с нами сведениями о сорголах, поэтому и такой помощи больше не будет.
– Обойдемся без богов, - вздохнул Марк.
– Они и так нам помогли. Граф, съездите к Уклею и со всем почтением передайте, что пробил час учи. Что бы ни захватили на побережье сорголы, вглубь королевства они смогут идти только по пяти дорогам. Мы не будем пока устраивать больших сражений, поэтому пусть делают засады. Лучники могут нанести врагу большой ущерб и замедлить его продвижение. Для нас главное - выиграть время и дождаться подкреплений из Лебарии.
Брат обещал помощь в устройстве личных дел, но так ничего и не сделал. Когда Тит, плюнув на гордость, приехал к нему в особняк, узнал от управляющего, что хозяева надолго уехали в Тору. Едва он вернулся к себе, как пришел квартальный и сообщил, что по приказу короля все благородные, не имеющие титула и приехавшие из бывшего королевства Доршаг, должны либо вступить в армию, либо вернуться туда, откуда сбежали.
"И что теперь делать?
– думал он.
– Идти в армию сержантом? Я так сражаюсь, что убьют в первом же бою! Возвращаться в оставленный в Коште дом? Можно, но там я могу заняться только торговлей. И как торговать благородному? Могут ведь и наказать за умаление чести".
Намаявшись с такими мыслями, он после обеда поехал в коллегию.
– Граф уже давно сюда не приезжает, - сообщил о Монке какой-то чиновник.
– Неужели вы до сих пор не получили свое золото?
– Дело не в золоте, - начал объяснять Тит.
– Я купил благородство здесь, поэтому его не выдадут. Приехал узнать, не появилась ли служба...
– А в армию идти не хотите.
– Дело не в трусости, как вы, должно быть, подумали!
– рассердился он.
– Я умею драться только кинжалом! И какая от меня польза? Только погибну зря!
– Вы неправы, - возразил чиновник.
– Таких, как вы, обучают с использованием магии. Неумех в бой не пошлют - это только напрасная трата средств. Записать? Другой службы вы не найдете, и придется уезжать из столицы.
Запишите, - вздохнув, согласился Тит.
– А вы не вздыхайте. Сейчас вы чужак, да еще с купленным благородством, а после службы, если уцелеете, станете своим. Вот увидите, как к вам изменится отношение!
Ольгер
Поиски затянулись, и маявшийся от безделья граф сдружился с жившим по соседству бароном Гертом Катаром. Тот тоже бежал из Доршага, но, в отличие от приятеля, не собирался возвращаться. Барон записался в армию, получил свое золото и теперь проматывал его в увеселительных заведениях столицы. Герта почему-то до сих пор не отправили в полк, а он сам не спешил о себе напомнить.
Ольгер часто ездил на приемы. Эти поездки были не для веселья или экономии средств, а одним из способов найти попутчиков. Вот и сейчас граф возвращался с такого приема у барона Роша. Поездка вышла пустой, но это не сильно портило настроение. Он уже решил, что если никого не найдет в ближайшие пять дней, то будет нанимать охрану. Тратиться не хотелось, но не сидеть же в Орте до дождей!
– Граф!
– окликнул его Герт с другой стороны улицы.
– Подождите, есть разговор.
Ольгер спешился и подождал, пока барон перейдет улицу.
– Вы такой мрачный, мой друг, - сказал он.
– Что-то случилось?
– Сорголы валом валят в Тору, - ответил приятель.
– На нас тоже напали и захватили Бордал! Меня призвали в полк. Сегодня уже поздно, поэтому уйдем завтра утром! Бросили бы вы маяться дурью и шли с нами. Место такого бойца на войне! Если мы проиграем, вся жизнь пойдет прахом!
– Я не записывался...
– немного растерялся граф.
– Кого сейчас интересуют формальности!
– возразил Герт.
– Полковник будет только рад, а мы с вами скрепим дружбу в бою. Если хотите, я потом даже вернусь с вами в Аштаг.
– Пойду!
– решил он.
– Сейчас оставлю золото у купцов и съезжу в коллегию записаться. Как зовут вашего полковника?
В последнее время Август плохо спал. Мешали мысли о возможном поражении. Сбежали почти все боги, а невзлюбивший людей Хранитель запретил оставшимся вмешиваться в войну. Из последнего сообщения Ольмера узнали, что счет соргольских кораблей пошел на тысячи! Передавший это Латрей добавил, что его богу запрещено делиться с людьми сведениями, поэтому и в разведке нужно рассчитывать только на себя. Армию увеличили в три раза, и можно было не бояться соседей, но ее могло не хватить, чтобы остановить и отбросить накатывавшийся вал краснокожих гигантов. Заключенный союз не внушал больших надежд. Помощь приходилось оказывать Марку, потому что основные силы врагов высадились в Торе. Это сильно уменьшило собственные возможности. Если сорголы во множестве высадятся на побережье, помощи от союзников не будет.