Дуб тоже может обидеться

Рус

Пока его поднимали, остальным уже накинули петли на шеи.

– Ну вот и все, - пробормотал майор, в мыслях вновь возвращаясь к поиску ответов на мучающие его вопросы.
– Нужно прочесать весь этот гнилой угол и вернуть все, что эти выродки у меня унесли! Профессор, там уже нет ничего интересного! Через несколько секунд на веревках будут мотаться труппы, - майор решил рассказать профессору обо всех странностях, сопровождавших его задание последние недели.
– В эти чертовы дни я видел много очень странного и крайне

непонятного! И чтобы со всем этим разобраться я нуждаюсь в вашей помощи...

Шпаннер, едва успел открыть рот, как угол комендатуры — довольно крепкого кирпичного дома еще дореволюционной постройки, покрылся трещинами и на глазах стал разваливаться. Казалось, его что-то распирало изнутри... То тут то там длинные кирпичные ошметки вырывались из кладки и падали на землю. Извилистые трещины с хрустом рвали кирпичное полотно, и наконец, угол полностью рассыпался.

– О, черт!
– заревел, покрытый с ног до головы побелкой, майор.
– Капрал! Что здесь такое твориться?

Толпа заволновалась. Головы, покрытые кепками, картузам, цветастыми платками, нервно задергались по сторонам. Капрал, зажимая рукой висевшее на ошметках кожи ухо, бестолково метался между солдатами.

– Господин майор, господин майор, - почти оглохшего Вилли кто-то сильно дергал за рукав кителя.
– Где ваши солдаты? Куда они делись? Что это такое?
– наконец, он встретился глазами с побелевшим словно снег лицом профессора.
– Это … Это …

Словно во сне Вилли медленно повернулся.

– Бог мой!
– от увиденного вырваться могло только это и ничто другое.
– Господи! Солдат! Стреляй! Огонь! Огонь!

Стоявшие возле комендатуры солдаты с лающими воплями стреляли куда-то в сторону подвала, из которого кто-то или точнее что-то лезло. Небольшое окошко с торчавшими из него огрызками железной решетки изрыгало какую-то массу.

– А-а-а-а-а!
– завизжал один из солдат, до которого дотянулась темная жижа.
– А-а-а-а-а!

– В комендатуру! Быстрее!
– закричал майор, толкая вперед профессора.
– Там телефон! Генерала фон Гейера! Быстрее!

– А-а-а-а-а!
– подскользнулся и упал второй солдат, через мгновение исчезнувший в темноте подвала.
– А-а-а-а!
– раздавалось его булькание.

65

Разведчик сидел возле костра и с меланхоличным видом смотрел на переливающиеся сполохи огня.

– Вот так и мы, - еле слышно бормотал он.
– Все разные, а сгораем и становимся одним пламенем... Ну, наконец-то! Я уж подумал чего!
– со стороны оврага медленно шел якут.
– Что так долго? Давай рассказывай. С кем он там встречался?

Якут сел как и всегда, скрестив ноги. Невозмутимо

вытащил свою неизменную трубку и выбив искру, закурил. Все это он проделал молча, без единой эмоции на своем словно вырубленном из дерева лице.

– Рядовой Тургунбаев, встать!
– прошил, не выдержав, Игорь.- Встать и доложить по всей форме!

Тот лишь раскрыл чуть по шире свои щелки-глаза и тихо проговорил:

– Все, командир, нет больше рядового Тургунбаева... Он был там, в другом мире... Великая Аал Луук Мае призвала меня служить ей.

Слово «охренеть» крайне слабо характеризовала состояние разведчика, в которое он впал после таких слов. У него просто в голове не укладывалось, что Абай, старина Абай, которого даже облезлые обозные собаки не признавали за серьезного противника, решил дезертировать...

– Абай, ты что? Абай, ты пьяный что-ли?
– с надеждой в голосе спросил он, пытаясь хоть учуять запах алкоголя.
– Это старшина чем-то напоил?

Пожалуй, только это могло все объяснить. Зная сладость якута к алкоголю, капитан решил, что Абая кто-то напоил и тем самым спокойно вывел из игры.

– Нету больше Абая Тургунбаева, - вновь подал голос тот, выдыхая густо и едкий дым.
– Перед тобой, командир, Элей Боотур!
– голос вечно индифферентного мужичка с ноготок заметно окреп.
– Я Элей Боотур — защитник Великого Леса!

Такого бреда капитан слушать больше не мог и с размаху двинул ему в челюсть. У него, бывшего чемпиона по боксу в среднем весе среди юниоров Ленинграда, удар был поставлен что надо. Если уж попадет, то сразу можно было выносить.

– О! Падла!
– кулак словно и кирпич ударился; судя по хрусту с кистью на время можно было по прощаться.
– Что там у тебя?

– Не надо, командир, даже не пытайся, - твердо проговорил Абай, качай головой.
– Ты не справишься со мной! Аал Луук Мае наделила меня силой! Теперь я Элей Боотур, сметающий врагов в славу Великого Леса.

– Что здесь такое твориться? Что с тобой сделали, Абай?
– шипел от боли капитан, поворачиваясь на бог, чтобы освободить кобуру.
– Это Голованко? Да?! Отвечай, старый кусок дерьма, когда тебя спрашивает твой командир!

Кобуру он уже давно держал расстегнутой. Оставалось только левой рукой достать пистолет и расставить все точки над «и».

– Тебе же говорят, не спеши, разведка, - в кобуру вцепилась чья-то рука.
– Сейчас тебе все объяснят... Что вы все какие, чуть что, так сразу за пистолет хвататься? А?

Ненавидящий взгляд наткнулся на присевшего рядом старшину.

– Не надо, не надо, - вновь проговорил Абай, садясь чуть ближе.
– Старшина все расскажет, старшина все знает...