Дуб тоже может обидеться

Рус

Прикладами карабинов солдат быстро выстроили толпу возле странной деревянной конструкции, в которой профессор только сейчас опознал виселицу. Высокое напоминавшее футбольные ворота сооружение блестело на солнце свежеобтесанными бревнами. На верхней перекладине кто-то уже закрепил веревки.

– Смотрите, сейчас все начнется, - майор участливо развернул профессора за локоть.
– А вы цените, профессор, мое к вам расположение.... Мы ведь с вами находимся на самых удачных местах, почти в ложе!
– пошутил офицер.

К людям вышел какой-то невысокий лысоватый человек и начал что-то зачитывать с листка бумаги.

– О чем он говорит?
– спросил заинтересовавшийся профессор.

– Совершенную банальность, - бросил в ответ майор, внимательно следя за толпой.
– За совершенное на немецких солдат нападение... подлежат … заложники... Это ни так интересно. А вот дальше...

Он получал просто иезуитское наслаждение, наблюдая за реакцией толпы на выкрикиваемые фамилии, приговоренных к смертной казни.

– Смотрите-смотрите, профессор, как это мило!
– ухмыльнулся Вилли, демонстрируя идеальный оскал.
– Верная супруга рыдает на груди у приговоренного мужа! Прелестно! Просто прелестно!

У деревянного помоста стоял плотный мужчина, повиснув на котором рыдала молодая женщина. С ее головы сбился темный платок, освобождая иссиня черные волосы.

– А этот?
– палец лениво ткнулся во второго.
– Как держится? Ему через пару минут в петлю, а он выглядит молодцом. Признаться, даже я не уверен, смог бы держаться с таким же мужеством... А вы, профессор? Насколько я знаю, с учетом всех ваших заслуг перед большевиками, вам тоже может предоставиться такой шанс?!

– Знаете, господин майор, - пропустил мимо ушей последнюю фразу Шпаннер.
– Есть достаточно достоверные научные изыскания, которые доказывают, что славянские народы по своей сути не так далеко отошли от животного состояния. Может быть именно этим и объясняется такое их поведение...

Продолжавшую рыдать женщину тем временем оттаскивали двое немцев, с трудом оторвавшие ее от мужа.

– Очень может быть, - задумчиво проговорил майор, пристально наблюдая за вторым приговоренным.
– Говорите, почти животные? Очень может быть! Я бы с превеликим удовольствием почитал такую монографию... Капрал, что это за старик? Нет! Вон тот! Да! Второй!

Уже через несколько минут ему все доложили.

– Рудольф, вы разрешите так вас называть, - не дождавшись ответа Вилли продолжил.
– Это бывший управляющий сельскохозяйственной артелью, его еще называют, если не ошибаюсь, «колхоз». Ему 61 год. Как следует из доноса убежденный противник Германии... Шпаннер, а как вы посмотрите на то, чтобы придать этому представлению немного динамизма? А? Капрал,объявите, что тот кто согласиться привести приговор в исполнение, будет освобожден от наказания! Каков ход?

Взмыленный переводчик, ежеминутно протиравший вспотевшую лысину, объявлял новость громко, но при этом немного заикался.

– Вот сейчас мы и

проверим, насколько далеко они ушли от животных, - с улыбкой произнес офицер в строну Шпаннера.
– Уверен, сейчас они сцепятся друг с другом...

По-видимому, невиданное зрелище захватило и профессора. Он подслеповато щурил глаза, пытаясь не упустить ни единого акты драмы. Лицо раскраснелось.

– Какие экземпляры!
– в восхищении бормотал он.
– Какой чудесный материал пропадает! Мне так этого не хватало!

Люди у эшафота стояли неподвижно словно статуи. Солдаты ждали, ждали люди, ждало и Верховное командование.

– Ну! Кто-нибудь?!
– не мог устоять на месте майор.
– Капрал, объявите, что даю 100 рейхсмарок этому человеку! Опять никого?! Ладно! Будем расстреливать по одному человеку из толпы, если этот человек не появиться!

Услышавшие перевод люди на секунду замерли и сразу же попытались разбежаться! Воздух прорезали очереди! Одна за другой! Люди вновь отхлынули от краев площади и сгрудились в одну кучу.

– Похоже, профессор вы правы, это ублюдки гораздо ближе к животным чем к человеку!
– заметил майор, прижимая к носу надушенный шейный платок.
– Они даже смердят как-то по особому... Думаю, пора заканчивать этот цирк!

– Господин майор, подождите!
– Шпаннер как-то странно посмотрел на офицера.
– Не кажется ли вам, что это очень расточительно..., - перехватив непонимающий взгляд, тот поспешил объясниться.
– Ну, уничтожать такой великолепный материал для научных изысканий. Мне бы пригодились пару таких экземпляров для опытов.

«В чем-то конечно этот самовлюбленный болван прав, - подумал Вилли, не торопясь с ответом.
– Нам вполне может понадобиться расходный материал и не факт, что потом может оказаться поблизости что-то подходящее. С другой стороны, этим варварам нужно показать, что с нами шутить нельзя! Надо сразу показать, кто здесь хозяин... И пролитая кровь при этом может оказаться очень хорошим аргументом».

– Дорогой Рудольф, - майор смахнул с плеча профессора невидимую пылинку.
– Я понимаю, что ваши изыскания крайне важны для Рейха, но и вы поймите меня. Если раба хотя бы изредка не наказывать, то он перестанет вас слушаться! Эта экзекуция должна стать показательной, иначе мы можем посеять неверие в нашу силу... Вы понимаете меня, профессор? Для ваших опытов в самое ближайшее время мы найдем все необходимое...

Увидев поданный знак, капрал скомандовал и приговоренных повели к месту казни... Они шли в полной тишине. Раздавалось лишь шарканье ботинок и сапог по брусчатке. На это мгновение, пока они поднимались по деревянной лестнице, смолкли даже разговоры среди солдат.

– Товарищи, - закричал вдруг, поднимавшийся последним.
– Товарищи, не верьте им! Красная Армия раздавит эту гниль!
– от толчка в спину он потерял равновесие и слетел с импровизированного эшафота.
– Железным катком она раздавит..., - раздосадованный солдат пустил в ход приклад карабина, отчего парень с хрипом согнулся.