Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда
Шрифт:
Глава 44. Осталось двое
Глава 44. Осталось двое
Утро показалось Антонине серым и тоскливым. Было много тому причин, и низкие тяжёлые тучи, оккупировавшие всё небо, лишь одна из них. Ночью Тоня не заметила, а теперь вдруг обнаружила, что Брайон прихватил с собой не только записку Белинды, но и книгу, в которой эта записка лежала. Это оставило неприятный осадок. Книга – ведь не Тонина, это подарок Белинде от Мариабеллы. И хоть
На завтрак Тоня не пошла. Совсем не было аппетита. От хронического недосыпания появилась противная слабость. Не хотелось даже с кровати вставать. В ушах шумело. От малейшего напряжения виски начинала давить пульсирующая боль. Потребовался час, чтобы хоть как-то привести себя в порядок и чуть взбодрится.
Николь, оказывается, тоже пропустила завтрак. Но у неё отсутствовал аппетит совсем не из-за недомогания, а, наоборот, от переизбытка положительных эмоций. Она влетела в комнату подруги такая весёлая, свежая, воздушная, что даже у Тони слабость отступила.
– Линди, всё вышло, как я и думала! – Николь плюхнулась в соседнее кресло и счастливо зажмурилась.
– Гамильтон предложил помощь с финансированием таверны?! – обрадовалась Тоня.
– Да! Он очень, очень внимательно изучил мои наброски. У меня сердце выпрыгивало из груди, когда он по нескольку раз пробегал каждую строчку и хмурил брови. Но в итоге сказал: «Нравится!». И руку мне пожал, как деловому партнёру. Я чуть чувств не лишилась от радости.
Волна оптимизма захватила и Тоню:
– Всегда верила, что если чего-то сильно хотеть и стремиться, обязательно повезёт! – она не удержалась, чтобы не задушить Николь в объятиях: – Ники! Ну, какая же ты молодец!
Та смеялась и тоже сжимала подругу.
– Его юрист уже готовит документы. Сегодня днём мы с тётушкой приглашены в офис Гамильтона на подписание.
Слово «документы» заставило Тоню чуть-чуть посерьёзнеть.
– Ники, перечитай всё по десять раз.
– Перечитаю, – пообещала подруга. – Но знаешь, там не будет подвоха. Гамильтон не такой.
Ох, Ники, Ники! И как только за один день уже определила, что этому бизнесмену в экзотической шляпе можно довериться?
– В этом твоём «не такой» скользит что-то этакое, – подтрунила Тоня подругу.
Николь порозовела.
– Нет, правда. Вторую половину ужина мы уже не говорили о делах. Гамильтон рассказывал о себе. Ему ничего не далось просто так. Его отец разорился в прах, когда Гамильтон был ещё подростком. Он начинал с нуля. Всего добился сам. Поэтому и поддерживает проекты таких как я.
Она немного помолчала, ещё больше порозовела и добавила:
– И, вообще, он милый.
– Какой же он милый, если постоянно хмурит брови?
– Это только с виду он кажется грозным. Но когда улыбается, у него ямочки на щеках.
Ох, Ники, Ники! Ямочки ей…
– Сегодня думала всю ночь… – начала подруга тихо, и Тоня поняла, что та скажет сейчас о чём-то очень для себя важном: – решила после подписания
– А что он может возразить? По условиям конкурса, участие девушек добровольное и любая в любой момент может покинуть отбор.
– Дело не только в условиях. Лорд по любому бы отпустил меня, потому что желает, чтобы победил кое-кто другой, – Николь лукаво улыбнулась.
Это она сейчас на Тоню намекает?
– Я давно заметила, что он к тебе не равнодушен. Сильно не равнодушен. Как и ты. Вы же искрите.
Это так бросается в глаза? Тоне мгновенно вспомнилось вчерашнее признание Макса, произнесённое между поцелуями, пропитанными такой нежностью от которой щемило в груди. Но в голове вновь затикал беспощадный обратный счётчик. Сколько осталось до того момента, когда Антонина навсегда расстанется с Максимилианом? День, час, минуты?
В лёгких нестерпимо запекло. Ей вдруг резко стало не хватать воздуха. Тоня закашлялась. Это был такой тяжёлый приступ, что Николь не на шутку забеспокоилась. Она соскочила с кресла и принялась отпаивать водой. Несколько глотков – и стало легче.
– Кажется у тебя жар, – подруга прислонила ладонь ко лбу. – Простыла? – она ещё больше разволновалась. – Пойду позову доктора.
– Не надо доктора, – попросила Тоня. Ещё решит отправить в санаторий, как Рунету. А тут Белинда должна вот-вот появиться. – Пожалуйста, пока не надо доктора, – повторила она.
– Хорошо, – не очень охотно согласилась Николь. – Тогда позову Шарлоту. Она умеет делать целебные компрессы. Простуду как рукой снимает.
На Шарлоту пришлось согласиться.
Николь вышла, а Тоню начали терзать тревожные мысли, которые она гнала уже несколько дней. Что с ней происходит? Не могла ли она всё-таки заразиться от Рунеты? Симптомы чем дальше, тем больше становились похожи. Правда, у Рунеты болезнь развивалась стремительно – в течение пары часов появились: и жар, и надсадный кашель, и сыпь, а у Тони всё происходит гораздо медленнее – первые признаки недомогания она почувствовала более двух недель назад.
Кроме скорости развития болезни существовала ещё одна нестыковка: если Антонина заразилась от Рунеты, почему только она одна? Почему хворь не скосила мать Рунеты или кого-то из прислуги – они же ухаживали за больной и общались с ней гораздо теснее, чем Тоня?
Это, вообще, выглядело немного подозрительно, что заболели именно Рунета и Антонина, и именно в такой последовательности. Как будто кто-то специально выводит из строя тех, кто считается основными претендентами на победу. Поначалу, все думали, что выиграет конкурс Рунета. Она сама распространяла такие слухи, да и Лорд не скупился на вето. А потом, когда она выбыла из борьбы, место фаворитки в глазах конкурсанток, наверняка, заняла Тоня. Ведь если Николь заметила, что Максимилиан неравнодушен к Антонине, то и другие могли прийти к точно такому же выводу.