Дублинцы (рассказы)
Шрифт:
– Само собой, рабочий класс должен иметь своего представителя, - сказал старик.
– Рабочему гроша ломаного не перепадет, - сказал мистер Хайнс, - одни щелчки достаются. А труд-то - ведь это главное. Рабочий не ищет теплых местечек своим сынкам, племянничкам да братцам. Рабочий не станет втаптывать в грязь славное имя Дублина в угоду королю немцу *.
* Эдуард VII (1841 - 1910), английский король с 1901 г., из Саксен-Кобург-Готской династии. Как и его родители, королева Виктория и принц Альберт, Эдуард поддерживал весьма тесные контакты с Германией. В 1902 г. король
– Как это?– спросил старик.
– Разве вы не знаете, что они хотят поднести приветственный адрес этому королю Эдуарду, если он приедет в будущем году? С какой стати мы будем пресмыкаться перед королем-иностранцем?
– Наш не станет голосовать за адрес, - сказал мистер О'Коннор.– Он проходит по националистскому списку *.
– Не станет?– сказал мистер Хайнс.– Поживем - увидим. Знаю я его. Недаром он Проныра Тирни.
– Черт возьми, может, вы и правы, Джо, - сказал мистер О'Коннор.– А все-таки хотел бы я получить свои денежки.
Все трое замолчали. Старик опять начал сгребать золу. Мистер Хайнс снял шляпу, стряхнул ее и опустил воротник пальто; все увидели листок плюща у него в петлице.
– Если б он был жив **, - сказал он, показывая на листок, - кто бы говорил о приветственных адресах.
* Подразумевается, что Тирни - член ирландской парламентской партии (партии гомрулеров), в которой после отставки Парнелла в 1890 г. произошел раскол.
** Имеется в виду Парнелл.
– Верно, - сказал мистер О'Коннор.
– Что там! Было времечко, благослови его бог, - сказал старик.
В комнате опять стало тихо. В дверь протиснулся суетливый человек - у него текло из носа и замерзли уши. Он быстро подошел к камину, так энергично потирая руки, словно хотел высечь искру.
– Денег нет, ребята, - сказал он.
– Садитесь сюда, мистер Хенчи, - сказал старик, предлагая ему свой стул.
– Не беспокойтесь, Джек, не беспокойтесь, - сказал мистер Хенчи.
Он кивком поздоровался с мистером Хайнсом и сел на стул, освобожденный для него стариком.
– Вы обошли Оджиер-Стрит?– спросил он мистера О'Коннора.
– Да, - сказал мистер О'Коннор, начиная шарить по карманам в поисках записной книжки.
– Заходили к Граймсу?
– Заходил.
– Ну и что он?
– Ничего не обещает. Говорит: "Я никому не скажу, за кого собираюсь голосовать". Но думаю, с ним все будет в порядке.
– Почему это?
– Он спросил меня, кто поддерживает кандидатуру. Я назвал отца Бэрка. Думаю, все будет в порядке.
Мистер Хенчи начал опять шмыгать носом, с ужасающей быстротой потирая руки перед огнем. Потом он сказал:
– Ради бога, Джек, принесите угля. Там ведь еще есть. Старик вышел из комнаты.
– Плохи дела, - сказал мистер Хенчи, качая головой.– Я спрашивал этого паршивца, а он говорит: "Ну, мистер Хенчи, когда я увижу, что работа идет как следует, я вас не забуду,
– Что я вам говорил, Мэт?– сказал мистер Хайнс.– Проныра Тирни.
– Еще какой проныра!– сказал мистер Хенчи.
– Недаром у него такие свиные глазки. Черт бы его побрал! Неужели он не может вести себя по-людски и заплатить без этих разговоров: "Видите ли, мистер Хенчи, сначала мне нужно переговорить с мистером Фэннингом... У меня и так ушло много денег". Щенок паршивый! Забыл, должно быть, то время, когда папаша его торговал старьем на Мэри-Лейн.
– А это верно?– спросил О'Коннор.
– Господи, еще бы, - сказал мистер Хенчи.– Неужели вы никогда не слыхали? Туда, к этому аристократу, заходили по утрам в воскресенье, будто бы купить жилетку или брюки. А пронырливый папаша Проныры Тирни всегда держал где-нибудь в углу черную бутылочку. Понимаете, в чем дело? Вот в этом самом. Там-то наш голубчик и появился на свет.
Старик принес немного угля и подбросил в огонь.
– Хорошенькое положеньице, нечего сказать, - заметил мистер О'Коннор. Если он не раскошелится, пусть и не мечтает, что мы станем на него работать.
– Что же я-то могу поделать, - сказал мистер Хенчи.– У меня самого, того и гляди, все пожитки опишут.
Мистер Хайнс засмеялся и, оттолкнувшись плечами от камина, собрался уходить.
– Все уладится, когда приедет король Эдди, - сказал он.– Ну, я ухожу, ребята. Увидимся еще. Прощайте.
Он медленно вышел из комнаты. Ни мистер Хенчи, ни старик ничего не сказали, но, когда дверь за ним уже закрывалась, мистер О'Коннор, угрюмо смотревший в огонь, вдруг произнес:
– Прощай, Джо.
Мистер Хенчи подождал несколько минут, потом кивнул в сторону двери.
– Скажите мне, - спросил он, сидя по другую сторону камина, - а что привело сюда нашего приятеля? Что ему понадобилось?
– Эх, бедняга Джо!– сказал мистер О'Коннор, бросая окурок в огонь. Сидит без гроша, как и мы с вами.
Мистер Хенчи сильно шмыгнул носом и с таким смаком плюнул в камин, что почти загасил огонь, который протестующе зашипел.
– Если вы хотите знать мое личное искреннее мнение, - сказал он, - он человек из другого лагеря. Это шпион Колгена, вот что я вам скажу. Мол, пойдите и разнюхайте, что у них делается. Вас они подозревать не будут. Так-то, раскусили?
– Ну, бедняга Джо порядочный малый.
– Отец его был человек честный и порядочный, - согласился мистер Хенчи.– Бедный Лэрри Хайнс! Он многим помог в свое время. А все-таки я опасаюсь, что наш общий приятель не больно честен. Понимаю, что без гроша нелегко, а вот шпионить - убей меня бог, этого я не понимаю. Неужели и капли самолюбия в нем не осталось?
– Не очень-то он мне нравится, - сказал старик.– Пусть работает на своих, а тут нечего вынюхивать.
– Не знаю, - сказал мистер О'Коннор с сомнением, доставая курительную бумагу и табак.– По-моему, Джо Хайнс - человек честный. Он и пером ловко орудует. Помните вы ту штуку, что он написал?