Дублинцы (рассказы)
Шрифт:
Старик помог рассыльному вынуть бутылки из корзины на стол и пересчитать их. Затем мальчик подхватил корзину и спросил:
– А бутылки, сэр?
– Какие бутылки?– сказал старик.
– Сначала нужно их выпить, - сказал мистер Хенчи.
– Мне велели спросить бутылки.
– Приходи завтра, - сказал старик.
– Слушай, мальчик!– сказал мистер Хенчи.– Сбегай к О'Фэррелу и попроси одолжить нам штопор - так и скажи: для мистера Хенчи. Скажи, что мы сейчас же вернем. Корзину оставь здесь.
Мальчик
– Ну, ну, он не так уж плох. Слово-то свое держит.
– Стаканов нет, - сказал старик.
– Не беда, Джек, - сказал мистер Хенчи.– И до нас порядочные люди пивали из бутылок.
– Все-таки лучше, чем ничего, - сказал мистер О'Коннор.
– Он-то человек неплохой, - сказал мистер Хенчи, - только Фэннинг больно уж им помыкает.
Мальчик вернулся со штопором. Старик откупорил три бутылки и отдал ему штопор, а мистер Хенчи сказал мальчику:
– Хочешь выпить, мальчик?
– Да, сэр, если можно, - сказал мальчик.
Старик неохотно откупорил еще одну бутылку и передал ее мальчику.
– Сколько тебе лет?– спросил он.
– Семнадцать, - сказал мальчик.
Старик промолчал, и мальчик взял бутылку, сказав: "Мое почтение, мистер Хенчи", выпил портер, поставил бутылку обратно на стол и обтер губы рукавом. Потом он взял штопор и боком протиснулся в дверь, бормоча что-то на прощанье.
– Вот с этого и начинают, - сказал старик.
– Лиха беда начало, - сказал мистер Хенчи.
Старик роздал те три бутылки, которые откупорил, и все трое начали пить. Отпив глоток, они поставили свои бутылки поближе на камин и удовлетворенно вздохнули.
– Сегодня я здорово поработал, - сказал мистер Хенчи, помолчав немного.
– Вот как, Джон?
– Да. Я ему завербовал парочку голосов на Даусон-Стрит, вместе с Крофтоном. Между нами говоря, Крофтон, конечно, человек хороший, но для предвыборной кампании не годится. Молчит как рыба. Стоит и глазеет, а я за него отдувайся.
Тут в комнату вошли двое. Один из них был так толст, что синий шевиотовый костюм трещал по швам на его расплывшейся фигуре. У него было большое бычье лицо, голубые глаза навыкате и седеющие усы. У другого мужчины, гораздо моложе и тоньше, было худое, чисто выбритое лицо. На нем был сюртук с очень высоким отложным воротничком и котелок с широкими полями.
– Хэлло, а вот и Крофтон, - сказал мистер Хенчи толстяку.– Легок на помине...
– Откуда выпивка?– спросил молодой человек.– Неужели наш расщедрился?
– Ну конечно! Лайонс первым долгом почуял выпивку!– сказал со смехом мистер О'Коннор.
– Так-то вы обходите избирателей?– сказал мистер Лайонс.– А мы-то с Крофтоном бегаем за голосами по холоду, под дождем!
– Ах, чтоб вас!– сказал мистер Хенчи.– Да я в пять минут соберу больше голосов, чем вы вдвоем за неделю.
– Откупорь две бутылки портера,
– Как же я откупорю, - сказал старик, - когда штопора нет?
– Стойте, стойте!– крикнул мистер Хенчи, вскакивая с места.– Видали вы такой фокус?
Он взял две бутылки со стола и поставил на каминную решетку. Потом снова сел перед камином и отпил глоток из своей бутылки. Мистер Лайонс сел на край стола, сдвинул шляпу на затылок и начал болтать ногами.
– Которая бутылка моя?– спросил он.
– Вот эта, старина, - сказал мистер Хенчи.
Мистер Крофтон, усевшись на ящик, не сводил глаз со второй бутылки на решетке. Он молчал по двум причинам. Первая причина, сама по себе достаточно веская, была та, что ему нечего было сказать; вторая причина была та, что он считал своих собеседников ниже себя. Раньше он собирал голоса для Уилкинса, но когда консерваторы сняли своего кандидата и, выбирая меньшее из двух зол, отдали свои голоса кандидату националистов *, его пригласили работать для мистера Тирни.
* Ирландские консерваторы находились в сговоре с английской консервативной партией. В 90-е годы XIX в. консерваторы предлагали компромиссное решение ирландского вопроса. Они поддерживали земельную реформу, но выступали за Унию с Англией 1801 года, которая окончательно ликвидировала остатки автономии страны. Также они всячески бойкотировали политику гомруля.
Через несколько минут послышалось робкое "пок" - из бутылки мистера Лайонса вылетела пробка. Мистер Лайонс соскочил со стола, подошел к камину, взял бутылку и вернулся к столу.
– Я как раз говорил, Крофтон, - сказал мистер Хенчи, - что мы с вами сегодня собрали порядочно голосов.
– Кого вы завербовали?– спросил мистер Лайонс.
– Ну, во-первых, я завербовал Паркса, во-вторых, я завербовал Аткинсона, и я завербовал еще Уорда с Даусон-Стрит. Замечательный старик, настоящий джентльмен, старый консерватор. "Да ведь ваш кандидат националист", - говорит он. "Он уважаемый человек, - говорю я.– Стоит за все, что может быть полезно нашей стране. Налоги большие платит, - говорю я.– У него дома, в центре города, три конторы, и в его интересах, чтобы налоги понизились. Это видный и всеми уважаемый гражданин, - говорю я, попечитель совета бедных, не принадлежит ни к какой партии - ни к хорошей, ни к дурной, ни к посредственной". Вот как с ними надо разговаривать.
– А как насчет адреса королю?– сказал мистер Лайонс, выпив портер и причмокнув губами.
– Вот что я вам скажу, - начал мистер Хенчи, - и это серьезно, нашей стране нужен капитал, как я уже говорил старому Уорду. Приезд короля означает приток денег в нашу страну. Гражданам Дублина это пойдет на пользу. Посмотрите на эти фабрики на набережных - они бездействуют. Подумайте, сколько денег будет в стране, если пустить в ход старую промышленность заводы, верфи и фабрики. Капитал - вот что нам нужно.