Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Детектив Конвей, — поздоровалась она. Приятный голос, глубже, чем у большинства девчонок, и более сдержанный. Кажется старше своих лет. — Вы уже по нам соскучились?
Остроумная. Это нам на руку, очень даже. Остроумные разговорчивы, где надо и не надо, ради хлесткой фразы могут и проболтаться о важном.
Конвей указала на стул. Джулия села, скрестив ноги. Осмотрела меня с ног до головы.
— Я Стивен Моран, — представился я. — Джулия Харт?
— К вашим услугам. Чем могу быть полезна?
Юным умникам
— Можешь сама мне рассказать. О том, что, по-твоему, мне следует знать.
— Например?
— Выбирай. — И я ухмыльнулся, как будто мы с ней давние приятели, сто лет не виделись.
Джулия ухмыльнулась в ответ:
— Не ешьте желтый снег. Не играйте в чехарду с единорогом.
За считаные секунды допрос превратился в милую беседу.
Я чувствовал себя в своей стихии. Вслед за мной расслабилась и Конвей.
— Запомню, — сказал я. — А пока расскажи, что ты делала вчера вечером. Начни с первого учебного периода.
Джулия вздохнула:
— А я-то надеялась, что будет интересно. Как это мы вдруг перескочили на типа самую скучную фигню в мире?
— Ответишь — будет тебе интересное. Может быть. А так — терпи.
Понимающая усмешка.
— Ладно. Вот вам скучная история.
Та же, что у Ребекки: проект, ключ, забытая фотография, перерывы на туалет и поход за мелом, слишком заняты, чтобы интересоваться объявлениями. Ни одного расхождения. Либо правда, либо они очень хорошо подготовились.
Я достал фотографию. Покрутил в пальцах.
— Ты что-нибудь вешала в Тайном Месте?
— Вот еще, — фыркнула Джулия. — Не мое это.
— Точно?
Не отводя взгляда от фотографии:
— Честно, совсем, вот прям никак.
— Значит, это тоже не твое.
— Ну раз уж я ничего там не вывешивала, то вроде как нет?
Я протянул ей карточку. Джулия взяла. Нарочито невозмутимо.
Повернула картинкой к себе и застыла. И всё вокруг вместе с ней.
А потом пожала плечами и вернула мне фотографию — почти бросила.
— Вы же знакомы с Джоанной Хеффернан, да? Если вам известно, на что она не готова пойти ради того, чтоб обратить на себя внимание, с удовольствием послушаю. Разве что видео на YouTube, такое, знаете, с участием немецкой овчарки. — Писк со стороны Хулихен. Джулия покосилась на нее и сразу поскучнела.
— Джулия, — сказал я, — давай отложим шутки, хоть на минуту. Если это твоя работа, нам действительно нужно знать.
— Я в состоянии понять, когда дело серьезное, спасибо. Это была абсолютно, стопроцентно не я.
Тем не менее Джулию нельзя вычеркивать. Скорее всего. Наверное.
— Так ты думаешь, это дело рук Джоанны?
Она снова пожала плечами:
— Тут за дверью толчемся только мы и Джоанна со своими питомцами. Плюс вы спрашиваете про вчерашний вечер, значит, вам нужен некто, кто в это время был в школе. Это точно не мы, так
— Почему ты так уверена, что это не кто-то из твоих подруг?
— Потому что. Я их знаю.
Эхо звенящей, высокой ноты, которая звучала в голосе Ребекки. Еще одна вспышка — такая яркая, что глазам больно. Нечто удивительное. Редкое.
Я покачал головой:
— Ну совсем насквозь ты не можешь их знать. Поверь мне. Так не бывает.
Джулия вопросительно подняла бровь.
Чувствую, как предостерегающе подобралась Конвей. Отступаю.
— Хорошо. Ты ведь, наверное, размышляла, кто мог убить Криса. Твои предположения?
— Кто-то из Колма. Его дружки. Они считают, что залезть сюда и отмочить дебильную шутку — написать на стене: ШЛЮХИ… или спереть что-нибудь — это ужасно забавно. Может, они решили, что было бы здорово помаяться дурью в темноте, вооружившись палками, или камнями, или еще какой опасной фигней. Кто-то совсем разошелся — и…
Джулия развела руками. Тот же жест, что у Ребекки. И та же история, почти слово в слово. Они это обсуждали.
— Да, мы слышали про то, как они разрисовали футбольное поле. Это были Крис с приятелями?
— Кто знает. Никого же не поймали. Лично я думаю, нет. Мы тогда были первогодками, а Крис — на год старше. Вряд ли в таком возрасте у них хватило бы смелости.
— А что они нарисовали?
Снова писк со стороны Хулихен. Джулия рассеянно отмахнулась:
— Говоря научно, здоровенный пенис с тестикулами. Сразу видно, что у ребят из Колма хорошо развито воображение.
— Почему ты считаешь, что Крис мог участвовать в подобных забавах?
— Я? Да я просто гадаю. Оставляю детективную работу профессионалам. — Похлопала ресницами, скромно опустив голову, и наблюдала за реакцией. Нет, не сексуально, это вам не Джемма. Она просто издевается. — Можно мне идти?
— Торопишься на урок. Любишь учиться?
— Разве я не похожа на прилежную школьницу? — Надутые губки, еще одна насмешливая провокация. Все еще пытается добиться ответной реакции.
— Расскажи про Криса. Что-то одно, но самое важное.
Джулия перестала кривляться. Задумалась, опустив глаза. Думала она как взрослая: спокойно, не тревожась, что заставляет нас ждать.
— Отец Криса банкир. Он богатый, очень богатый.
— И?
— И это, наверное, самое важное, что я могу про него сказать.
— Он хвастался? Всегда все самое лучшее, и поэтому должен быть главным?
Медленно качает головой, цокает языком.
— Ничего такого. Понтовался он гораздо меньше, чем большинство его приятелей. Но у него были деньги. Всегда. И всякие вещи. Ему не приходилось ждать Рождества или дня рождения. Захотел — получил.